Пятнадцатая глава Первой книги Шмуэля – едва ли не самое тяжелое и неприятное место для современных читателей Писания. Ибо здесь рассказывается о том, как пророк Шмуэль повелел первому еврейскому царю Шаулю исполнить одну из 613 заповедей Торы – стереть из поднебесной память об Амалеке:
«Так говорит Господь Воинств: Я помню, как поступил Амалек с Израилем, став у него на пути при выходе из Египта. Так что иди, сокруши амалекитян и уничтожь все, что у них есть [не бери себе ничего у них, но уничтожь и предай заклятию все, что у Амалека]. Не жалей никого – ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни грудных младенцев, ни волов, ни овец, ни верблюдов, ни ослов»
(Шмуэль I, 15:2,3)
Некоторое время назад учитель еврейской школы пожаловался мне, что несколько его учеников, дочитав до этого места, заявили, что не желают иметь дело с религией, проповедующей геноцид и “окончательное решение”. Не могу сказать, что подобная реакция кажется мне совсем неожиданной.
Поскольку полноценный анализ этого библейского эпизода потребовал бы целой монографии, в рамках этой небольшой статьи мы остановимся лишь на двух моментах. Прежде всего, напомним читателям известную истину: никогда не следует полностью доверять победным реляциям. Ибо если внимательно читать Писание, то окажется, что сообщение о полном истреблении амалекитян (по книге Шмуэля, Шауль перебил всех, кроме царя Агага, да и тот вскоре был убит пророком Шмуэлем) окажется несколько преувеличенным. Вот лишь один пример: согласно тому же источнику, всего через несколько лет после похода Шауля якобы истребленные им амалекитяне предприняли набег, в котором участвовало по меньшей мере несколько сот воинов:
«На третий день после того, как Давид и люди его пошли в Циклаг, амалекитяне напали с юга на Циклаг, и взяли Циклаг, и сожгли его огнем…. [И напал на них] и поражал их Давид от сумерек до вечера другого дня, и никто из них не спасся, кроме четырехсот юношей, которые сели на верблюдов и убежали» (Там же, 30:1, 16-17)
Кроме того, этот библейский сюжет получил крайне интересное развитие в Талмуде. По мнению мудрецов, решение начать «тотальную войну» с Амалеком далось первому еврейскому царю очень нелегко:
«Сказал рабби Мани: Сказал Шауль: если из-за одной погубленной души приказала Тора привести к реке телку и обезглавить ее, то тем более [как не пожалеть] все эти души! И если согрешили люди, то чем согрешил скот? А если согрешили взрослые, то чем согрешили дети?» (Йома, 22а).
Очевидно, что еврейский мудрец никак не мог знать, о чем в одиночестве думал Шауль, живший много веков назад. Как же следует понимать этот талмудический отрывок? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим еще один «проблематичный» библейский отрывок, и его последующий анализ в Талмуде. Во Второй книге царств описывается следующий случай из жизни пророка Элиши (Елисея), ученика и преемника пророка Элияѓу:
«И когда поднимался он по дороге, отроки малые вышли из города и насмехались над ним, и говорили ему: поднимись, лысый! поднимись, лысый! И обернулся он, и увидел их, и проклял их именем Господним. И вышли из лесу две медведицы, и растерзали из них сорока двух мальчиков» (Млахим II, 2:23-24).
«Отроки малые – кто это? Сказал рабби Элазар: отроки (неарим) – ибо лишены (менуарим) были заповедей, маленькие – маловерные. «И обернулся он, и увидел их, и проклял их именем Господним.» Что он увидел? Сказал Шмуэль: увидел, что всех их матери зачали в Йом Кипур. Рабби Ицхак Кузнец сказал: увидел белорит (прическа, напоминавшая казачий оселедец, считавшаяся во времена Талмуда вызывающе нееврейской). Сказал рабби Йоханан: увидел, что нет на них даже пыли от заповедей. Может быть, потомки их были бы лучше?– Сказал рабби Элазар: ни на них, ни на потомках их до конца времен» (Сота, 46б).
На наш взгляд, между библейским рассказом и его восприятием мудрецами Талмуда пролегает, говоря языком классика, «дистанция огромного размера». Автор библейского текста (и/или его первые читатели) относятся к этому эпизоду совершенно спокойно – в тексте нет ни малейших следов рефлексии. Однако мудрецам Талмуда, судя по всему, было мучительно неприятно, что пророк, т.е. персонаж заведомо положительный, мог позволить себе такие «подвиги», как травить детей медведями. А потому они сделали все возможное, чтобы максимально смягчить впечатление от текста – мол, да, нехорошо, конечно, получилось, но уж больно людишки были плохие и никчемные. Более того, в Талмуде появляется идея, для библейского автора вовсе немыслимая – что за эту историю Елисей был наказан!
«Учили мудрецы: тремя недугами страдал Элиша: одним – ибо натравил медведей на отроков…» (Там же, 47а)
Как нам кажется, нечто подобное произошло и с сюжетом об Амалеке. Мысль об уничтожении целого народа, не вызывавшая особых возражений в эпоху Библии, показалась мудрецу столь чудовищной, что он мучительно искал способ, чтобы высказать свои сомнения – и нашел его, вложив свои собственные мысли в уста героя.
Таким образом, мы видим, что за несколько веков, отделяющих Библию от Талмуда, в еврейском религиозном сознании происходит колоссальный сдвиг. И то, что раньше не вызывало вопросов, стало восприниматься как в высшей степени проблематичное.
И еще один пример этой нравственной трансформации. Как известно, в Писании многократно повторяется заповедь поголовного уничтожения семи народов Ханаана. Как и заповедь стереть память об Амалеке, никаких возражений у библейских героев и авторов это требование не вызывает. Однако в Талмуде появляется интересная ремарка:
«Три письма послал Иегошуа перед тем, как вступил в Святую Землю. В первом послании говорилось: “Тот, кто хочет уйти, может уйти”. Во втором – “Тот, кто хочет сдаться, может сдаться”. В третьем – “Тот, кто хочет воевать, может воевать”»
(Иерусалимский Талмуд, Швиит 6:1).
Иными словами, ханаанские народы, согласно Талмуду, могли избежать уничтожения. Более того, в глазах мудрецов этот вариант явно казался предпочтительным – в противном случае опция «воевать» не оказалась бы на последнем месте.
Развивая эту идею Рамбам (Мишне Тора, Законы о царях и войнах, 6:1) писал, что, во-первых, в рамках капитуляции народы ханаана должны были принять на себя семь заповедей потомков Ноаха, а во-вторых, это правило распространяется на все войны, которые ведут евреи, включая и войну с амалекитянами. Так что, согласно более поздней еврейской мысли, даже Амалек, приговоренный в Библии самим Всевышним, мог избежать уничтожения. А все, что для этого требовалось, это признать поражение и согласиться следовать базовым правилам человеческого общежития.
Евгений Левин
ja-tora.com
