Когда-то горские евреи были одним из крупнейших народов, проживающих в Дагестане. На развалинах старинных аулов до сих пор нередко обнаруживаешь высеченные в камне звезды Давида. Жили они с соседями мирно, но сами по себе, почти без смешанных браков. Еще в 2002 году их было больше тысячи. Теперь, если верить последней переписи, в республике осталось менее двухсот горских евреев (просто евреев тоже немного — 1739 человек). Они уезжают — кто в Москву, кто в Израиль. Одни говорят, что пришли последние времена, и Бог собирает свой народ в Земле Обетованной. Другие жалуются на отсутствие интересной работы для молодежи, не желающей, подобно родителям, всю жизнь копаться в грядках. С антисемитизмом сейчас не сталкивается никто из тех, с кем я беседовал, но все же каждому хочется достойного куска хлеба с маслом, да и просто посидеть на праздник в кругу собратьев по вере.
Деревня Нюгди была полностью еврейской, сейчас в ней остались только восемь еврейских семей. У Явы, хозяина небольшого магазина, шесть братьев и сестер живут в Израиле, а сам он остался с отцом и матерью, которые не захотели покидать Родину. "Все там, одни мы пока держимся, — сказал мне он. — В Израиле хоть и тяжело, но свои рядом".
Несмотря на малочисленность дагестанских евреев, в старинном Дербенте есть большая и красивая синагога с детским садом, музеем и небольшим "клубом", где единоверцы собираются вечерами и пьют чай. Подростки играют в шахматы, а люди постарше неспешно обсуждают свои взрослые дела.
Часто горские евреи отождествляют себя с татами. Хотя настоящие таты, известные также как кавказские персы, и другой народ, но в советское время многие евреи юга России, чтобы избежать последствий государственного антисемитизма, к примеру, при поступлении в институт, назывались татами, да и язык свой они считают татским, хотя, строго говоря, это диалект джуури, сформированный так же, как идиш или ладино, поэтому таты и горские евреи хоть и понимают друг друга, но с трудом.
Ирина Грановская
isrageo.com
