Скарлетт Йоханссон девяти лет под прицелом кинокамер, звезда фильмов Вуди Аллена и Кристофера Нолана, многократная номинантка на «Золотой глобус». К тому же она драматическая актриса на бродвейской сцене, а также поп-певица. Йоханссон — секс-символ современного Голливуда, журнал Esquire в 2006 и 2013 называл Скарлетт самой красивой женщиной мира.
В ее жилах течет и датская кровь викингов (по отцу) и евреев-ашкеназов (по материнской линии). В интервью Йоханссон упоминала, что ее еврейские предки происходят из-под какого-то Минска, находившегося не то в Польше, не то в России. «Было бы здорово туда съездить, но у меня не хватает на это времени», — заявила актриса на премьере фильма «Мстители». Однако на самом деле ехать ей следует не в Минск. Исследования по еврейской генеалогии установили, что ее прадедушка выехал Америку из Несвижа.
В начале ХХ в. в Несвиже, городе Слуцкого уезда, жил Борух Ходош. Имел собственный деревянный дом на улице Госпитальной (которая в советское время станет улицей Пушкина). Улица хоть и не центральная, но имеет выгодное расположение: рядом главный «проспект» Несвижа с магазинами и кафе и разнообразной публикой, с другой стороны — центр еврейской жизни, «Школьный двор» с пятью синагогами. В Несвиже жили и другие Ходоши, но были ли они родственниками — сказать трудно: фамилия «Ходош», аналогичная нашему «Новик», не была редкой.
Позже Борух по каким-то причинам переехал: в 1920-е в несвижских справочниках упоминается сапожник Б.Ходош, у которого заказывали обувь несвижские барышни. Его дом с мастерской можно было найти на улице Глухой (теперь она носит гордое имя Франциска Скорины). Прежнее название хорошо характеризует эту и поныне тихую улочку, расположенную, однако, в двух шагах от Рыночной площади.
Трудно сказать, процветал ли его бизнес, ведь в маленьком Несвиже у сапожника Ходоша был добрый десяток конкурентов. Так или иначе, сын Боруха Ицхак последовал примеру многих выходцев из небогатых еврейских многодетных семей того времени — отправился искать счастья за океан, в далекую сказочную Америку.
Ицхак Ходош родился в 1898 г., скорее всего, еще на Госпитальной улице. При Польше, в межвоенное время, он и его жена Ханна покидают родину.
Самые отважные евреи уже тогда отправлялись на землю предков — в Палестину. Ехали туда и земляки Ходоша: переселенцы из Несвижа и Ляхович основали там свое поселение — кибуц Дгания-Бет в Галилее. Однако переезд туда требовал готовности к занятию земледелием на скудной почве, к напряженной жизни во враждебном арабском окружении. Не удивительно, что Ицхак выбрал иное направление, которым к тому времени уже воспользовались тысячи его земляков.
Молодая пара поселилась в Нью-Йорке, в Бруклине. Надо отметить, в то время в Нью-Йорке обосновалась немало выходцев из Несвижа, у которых даже была своя община. Как это часто бывало, супруги начали новую жизнь под американизированными именами: Ицхак назвался Изидором, а Ханна — Анной. Однако американцами они до конца так и не стали: дома говорили, как и в Несвиже, на идиш, даже детям пришлось перенимать английский язык от друзей.
Изидор устроился рабочим на кожевенное производство, где продвинулся как профсоюзный деятель. В суровых реалиях капитализма американские профсоюзы занимались отнюдь не распределением путевок — это была тяжелая и нервная деятельность, часто в конфликте с работодателями и госорганами, подозревавшими профсоюзы (часто не без оснований) в сотрудничестве с СССР.
В семье Ходош родилась дочь — Дороти, затем у Дороти появились сестра и брат. Артистичная Дороти с детства мечтала стать актрисой. Она была звездой школьных и студенческих театральных выступлений, однако ее как восхождение было прервано суровыми жизненными обстоятельствами. Тяжело заболевает и умирает в 1945 году отец. Чтобы помочь матери растить младших, Дороти устраивается на завод, там она работает до замужества. После замужества и рождения ребенка Дороти (уж не Ходош, а Слоон) продолжила образование, изучала психологию и педагогику, работала учительницей. Тогда-то внучку несвижского сапожника, как и все американское общество 1960-х, захватила жажда перемен.
Пример отца, профсоюзного лидера, а также влияние популярного среди западной молодежи левого романтизма заставили Дороти изменить жизнь. Она решает пожить в Дании — ее заинтересовала социальная модель страны. В Данию Дороти переезжает с семнадцатилетней дочерью Мелани. И Мелани находит здесь свою судьбу, в лице архитектора Карстена Йоханссона, будущего мужа. Американки так и не получили разрешения на работу в Дании, Карстен и Мелани, а потом и больная Дороти, возвращаются в Нью-Йорк. Здесь у Карстена и Мелани появились на свет четверо детей, и среди них — рожденная в 1984 году Скарлетт, которая с размахом реализует бабушкину мечту об актерской карьере.
Что же случилось с несвижскими родственниками знаменитой актрисы? В списках жертв Холокоста в Несвиже Боруха Ходоша нет (вероятно, не дожил старик-сапожник до ужасов Второй мировой), но другие несвижские Ходоши (его дети и внуки?) погибли от рук нацистов. Трудно сказать, произошло это осенью 1941-го, когда в один день в радзивилловском парке и на Сновской дороге было убито более 3000 несвижских евреев, или во время отчаянной попытки восстания в Несвижском гетто в июле 1942-го. Те трагические события положили конец 400-летней истории еврейского Несвижа, о которой теперь напоминают несколько мемориальных знаков, старые деревянные и каменные дома, которых остается все меньше, да редкие гости — потомки эмигрантов, которых некогда раскидало по всему миру…
Виталий Быль
nn.by
