Gorskie.ru на Twitter Gorskie.ru на VK Gorskie.ru в Одноклассниках 
rueniw
Евреи в черкесках

Как и пятнадцать веков назад в Дербенте живут, работают и молятся представители древнего иудейского народа. Никто не скажет точно, сколько горских евреев проживает сегодня в этом древнем городе. Их число с каждым днем сокращается. Остаются лишь те, кто сердцем привязан к своему городу, и пенсионеры, которым трудно что-то менять. Лет сорок назад горские евреи составляли пятую часть жителей Дербента. В квартирах пели «Хава нагила» и пекли мацу, зажигали субботние свечи и делали обрезание. В «Еврейском квартале» между улицами Таги-Заде и Буйнакского среди домов с вензелями и шестиконечными звездами звучала речь на языке джуури, схожем с иранским фарси.

Евреи пришли в Дербент из Персии, куда были угнаны из Иудеи после того, как царь Навуходоносор разрушил Иерусалимский храм. В начале VI века в Персидской империи вспыхнул и был подавлен народный бунт. Среди восставших было много «детей Авраама». Но им не отрубили головы, как это обычно делали с мятежниками. Правитель шах Кавад отправил евреев искупать вину на северную границу своего государства, поручив им защищать крепость Нарын-Кала и Дербентскую стену, за которой высились заснеженные пики Кавказа.

Самоназвание евреев Закавказья — джууро. При царизме в официальных документах их именовали «горскими евреями». А в советское время, дабы «неприличное» слово «еврей» не резало слух, чиновники придумали другое название — «таты». Видевшие многое иудеи отнеслись к этому в соответствии с русской пословицей — хоть горшком назови, только в печку не ставь. Тем более, что записанный татом, еврей избегал дискриминации, например поступал в вуз, минуя процентный барьер.

Мареноводы и рыботорговцы

Сохраняя традиции иудаизма, евреи переняли кавказские обычаи — от гостеприимства и взаимопомощи до закона кровной мести и кражи невест. Мужчины носили каракулевые папахи и черкески с газырями. Женщины укутывали головы платком, чтобы скрыть волосы от незнакомцев или бросить его под ноги спорщикам, готовым вступить в драку. Еврейки, как и горянки, накидывали на плечи длинную шаль, натягивали на ноги яркие вязаные джурабы и туфли без каблуков — чувяки.

Среди горских евреев среднего достатка были кожевники и жестянщики, чеканщики и бондари. Более обеспеченные занимались мареноводством и рыботорговлей.

«Раньше горские евреи не носили фамилий, — рассказывает заместитель главы администрации Дербента Сави Ханукаев. — Говорили: такой-то, сын такого-то, например Шомоил бен Овшолум. В 1813 году, когда Дагестан вошел в состав Российской империи, все торговцы должны были получить свидетельство о наличии купеческой гильдии. Тогда-то и возникла необходимость в фамилиях. Одного из моих прародителей в честь еврейского праздника Ханука звали Хануко, отсюда и наша фамилия. Мои предки производили марену — натуральный краситель для тканей и ковров. Но в начале XX века немцы разрушили этот бизнес, завезя в Дербент более дешевый искусственный краситель. Впрочем, это не помешало моим прадедам — братьям Ханукаевым — построить в 1914 году новую дербентскую синагогу, которая была названа „Келе Нумаз“».

Удивительная синагога

Синагога, построенная братьями Ханукаевыми, была красивая и светлая, с резьбой на деревянных колоннах, расписными стенами и коврами ручной работы. Но к 2010 году пол просел, стены потрескались, с потолка на голову стала сыпаться дранка. Возник вопрос: как поступить? Решение пришло не сразу, ведь среди двух евреев всегда существует три мнения. В итоге решили разобрать старую синагогу и на ее месте возвести новую. Здание площадью три тысячи квадратных метров было готово уже через десять месяцев.

«Мы не ломали стены тяжелой техникой, а разбирали вручную по камушку, — с гордостью поясняет секретарь правления общины Петр Малинский. — Новые стены построили из современного материала, а старые камни положили в фундамент. На открытие вместе с почетными гостями из Махачкалы приехал президент Дагестана. Главный раввин России сказал, что в нашей синагоге люди удивительным образом чувствуют себя как дома».

Действительно, есть чему удивляться. Отделанный деревом молитвенный зал вмещает двести человек. Своя котельная круглые сутки дает горячую воду. Есть две миквы для ритуального омовения, лифт, гостиница, библиотека, банкетный зал. Дежурит врач, чтобы в случае недомогания дать старичку необходимое лекарство. В детском саду мальчики и девочки разучивают стихи и песни, танцуют лезгинку, «семь-сорок» и русскую кадриль. Во время праздника Пурим, как и положено, малыши надевают маски и крутят трещотки, изгоняя Амана, а на Суккот во дворе ставится шалаш, в котором детей угощают сладостями, гранатами и хурмой.

Экспонаты из подвалов

На цокольном этаже синагоги в Музее горских евреев каждый экспонат излучает домашнее тепло. Придя сюда, бывший хозяин может сказать: в эту корзину мой дед собирал виноград, в этот горшок моя мама ставила цветы, а в эту люльку меня положили, когда принесли из роддома. Сначала в одном из дербентских подвалов энтузиасты нашли древний мельничный жернов. Потом появился хурджин — вязаный мешок с карманами для хлеба и кувшина с водой, который накидывался на ишака. Медный совок, глиняный кувшин и чугунный утюг принесла из дома врач-ревматолог Ирина Михайлова. Она и стала директором народного музея.

«Этот сепаратор подарил житель села Нюгди, — показывает старинную маслобойку Ирина Хаимовна. — Возьмите, сказал мужчина, зачем она мне? Лампу в виде шара и два подсвечника отдала моя старая знакомая. А этот роскошный альбом преподнес художник Биньямин Шалумов — ученый-химик, выходец из Дербента. В 63 года он оставил науку, начал писать картины и стал почетным членом Российской Академии художеств. Вещи для нашего музея приносили не только евреи, но и аварцы, даргинцы, табасаранцы. А однажды пришел хор русских бабушек. Они оставили тарелочку, кастрюльку и половник».

На манекенов, изображающих новобрачных, сотрудники Музея горских евреев сами сшили свадебную одежду, а сверху натянули хупу — белый балдахин, который символизирует дом жениха. Перед молодоженами поставили треногу известного в Дербенте фотографа дяди Феди. Когда к нему приходили клиенты, он артистично снимал крышечку с объектива и говорил: «Сделайте улыбочку!» Дяди Феди уже нет в живых, и посетители сами фотографируются на фоне инсталляции горско-еврейской свадьбы, а потом выкладывают снимки в социальных сетях.

Трудовой подвиг

В советское время евреи Дербента работали в колхозах — собирали виноград, давили ягоду, производили вино. «Горские» занимались этой работой, поскольку мусульманам запрещалось иметь дело с алкоголем. На музейной полке стоит бюст женщины в платке, с медалями, приколотыми к телогрейке. Это Герой Социалистического труда Гюльбоор Давыдова — прославленная звеньевая, преуспевшая в разведении местных сортов винограда. В честь Давыдовой в Дербенте назвали улицу и агрофирму, в которую был преобразован бывший колхоз имени Кагановича. На дербентском иудейском кладбище стоит памятник с надписью: «Матери, не дождавшейся с войны своих сыновей». Два сына труженицы — Рувин и Давид — сложили головы, защищая Родину.

Ирина Михайлова показывает групповую фотографию: «На этом снимке вместе со Сталиным и Калининым изображен мой дед, впоследствии погибший на войне. Вот он сидит. Видите, подпись в углу: „Черное море, 29 октября 1929 года“. Это коллектив санатория „Красная Москва“ — в нем дедушка тогда отдыхал. Согласно семейной легенде, он проходил мимо группы товарищей, которые построились для фотографирования. Сам Сталин якобы подозвал его и усадил рядом с собой перед тем, как фотограф сделал снимок. Второй мой дед, по отцовской линии, — тоже фронтовик. Его можно увидеть на другом снимке, где написано: „ВДНХ, Колхоз имени Сталина, 1957 год“. В составе делегации передовиков производства, собравших невиданный урожай винограда, дедушка ездил в Москву на сельскохозяйственную выставку. В те годы наш Дербент гремел на всю страну!»

Дорогая или дура?

Заслуженный деятель искусств Дагестана Лев Манахимов руководит Дербентским горско-еврейским театром. Учит актерскому мастерству, сценической речи и хореографии, играет во многих спектаклях. Дочь режиссера — певица Сара Манахимова — прославила Дербент на мировом уровне под сценическим именем «Жасмин». Репетиции горско-еврейского театра проходят в здании Центра эстетического воспитания, который открылся прошлым летом.

На открытие в Дербент прилетела сама Жасмин. В тот день шел сильный дождь, и мало кто верил, что на открытой сцене состоится концерт. Но как только заиграла музыка и послышались первые аккорды песни «Шалом», двор заполнился так, что яблоку было негде упасть. Люди бросали машины на дороге, чтобы увидеть и услышать звезду российской эстрады. А через несколько дней Лев Яковлевич улетел в Бразилию на чемпионат мира по футболу. «Я пришел на стадион в черкеске и папахе, — улыбаясь, рассказывает Манахимов. — Меня, единственного кавказца, окружили со всех сторон. Фото и видео разлетелись по интернету. Дочь сразу позвонила: папа, говорит, мне, чтобы стать известной, понадобилось пятнадцать лет. А ты за пятнадцать минут прославился на весь мир!»

В танцевальном и гимнастическом залах, в раздевалках и гримерках еще не выветрился запах свежеоструганной доски. На сцене идет репетиция пьесы драматурга Юно Семенова «Пешмуни Нехундеи» («Ученье — свет»). «Все строится на схожести звучания слов в непохожих языках, — объясняет режиссер. — Главная героиня сидит на диване, покрытом ковром, курит трубку и принимает людей разных национальностей. Появляется, например, грузинка, и спрашивает: „генацвале, садаури хар?“, то есть — „откуда вы, моя дорогая?“ А на горско-еврейском языке слово „хар“ значит „дура“. На этой игре слов возникает комический эффект».

Здесь моя родина

Нюгди — довольно крупное село в тридцати пяти километрах от Дербента. О тех временах, когда здесь жили в основном горские евреи, напоминает здание бывшей синагоги. В советское время в нем размещался клуб, потом — сельская администрация, а нынче заброшенное строение пустует и разрушается. Сегодня в Нюгди осталось семь горско-еврейских домов. У ворот одного из них стоит хозяйка — пожилая женщина с натруженными руками и живыми искорками в глазах. За воротами — огород с грядками и десяток плодовых деревьев, в доме — печка с трубой и ковры на стенах.

«Я в 1942 году родилась, — рассказывает пенсионерка Елто Садияева. — Отец на фронте погиб, когда мне полутора месяцев не было. Росла в Дербенте с девяностолетним дедом. Однажды приехали сваты, стали звать в Нюгди. Сказали — место у нас культурное, метро есть, трамвай ходит. Мне шестнадцать лет было, я и поверила. Когда сюда приехала, впервые жениха увидела. Он тоже сирота был, пастухом работал. Свадьбу сделали под хупой, все как положено. В память о разрушенном Иерусалиме стакан разбили — мы же натуральные евреи. С мужем жили душа в душу. Пять дочерей родили — все сейчас в Израиле. А со мной остался сын — Хануко. Как „афганец“ он получает пособие — две тысячи рублей с хвостиком. И у меня пенсия небольшая. Живется трудно, едва на продукты хватает. Дочки упрашивают: перебирайся к нам, мама, здесь тебе лучше будет. У нас и пенсия достойная, и медицина на уровне. Но я не хочу уезжать. Мы так долго дом строили. Работали день и ночь, чужого не просили, добывали своим трудом кусок хлеба. Не могу я это бросить. Там — Земля Обетованная. А здесь — моя родина».

Игорь Стjмахин
strana.ru

Прочитано 2627 раз

Читайте нас на:

    

    Канал Gorskie.ru в Telegram

Еврейский информационный центр

Gorskie.ru - первый сайт горских евреев, основанный в 2000 году. Мы являемся независимым информационным проектом, рассказывающем не только о жизни евреев Кавказа, но и о еврейских общинах по всему миру.

 Gorskie.ru на Twitter Gorskie.ru на VK Gorskie.ru в Одноклассниках 

Информация

Архив

« Март 2024 »
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
        1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31

Подпишитесь