Горские евреи: обручение, сватовство, помолвка, свадьба

Большая часть браков у горских евреев заключалась в результате помолвки или сватовства, причем часто родители могли заключить помолвку, когда их дети были еще младенцами. Черный и Анисимов (которого этот обычай чрезвычайно возмущает) пишут, что согласия девушки на брак никогда не спрашивали. Например, Анисимов пишет:

Когда еврей-горец случайно увидит девушку, наметит ее для себя и вздумает на ней жениться, не зная совершенно ни ее натуры, ни ее характера, то он уведомляет чрез кого-либо из близких товарищей об этом своего отца, который посылает к отцу девушки сватов, обыкновенно родственников, или идет и сам с ними. Жених не может сказать отцу о своем намерении лично, ибо, по обычаю, «совестно» говорить детям со своими родителями о браке, а девушка не принимает даже такого участия: о согласии ее на брак большею частью не осведомляются, и если спрашивают,— то лишь для очистки совести тоже чрез ее подругу. Девушка, не разбирая, хорош ли жених или нет, должна, как «благовоспитанная девушка», ответить, что «согласна на все, что они (тут подразумеваются родители, братья и родственники) ни сделают с ней». Женщины, даже матери, также вовсе не вмешиваются в вопрос о браке. Таким образом, переговоры ведутся отцами и родственниками и преимущественно касаются размера калына. Подобные переговоры с сыновьями при сватовстве ведутся только такими родителями, которые боятся своих «капризных детей», чтобы те после не пеняли на них и чтобы родители могли заставить сыновей отказаться от развода, в случае, если последние захотят развестись с женами, сказав, что брак был заключен против их желания.

Большею же частью отцы сходятся друг с другом где-нибудь в гостях и, под влиянием горячих напитков, дают друг другу руки, произносят слова клятвы — быть вечными друзьями — и соглашаются ради этого при свидетелях соединить своих детей. Такие случаи, которые, как сказано, бывают очень часто, происходят и при возрасте детей, и при младенчестве их, так что многие из сговоренных или помолвленных детей в глаза не видят друг друга, живя в разных городах или аулах, до самого дня свадьбы.

Напротив, Бежанов, соглашаясь с распространенностью сватовства, утверждает, что если сватают взрослую девушку, то ее согласие необходимо. Он пишет:

Обручение бывает в возрасте от одного года до 20 лет; если девушка маленькая, то на предложение родителей жениха отвечает отец девушки; если девушка взрослая, то спрашивают ее согласие, не принуждают, и она сама берет обручальное кольцо. Еврейские девушки не закрываются и не скрываются, а потому и юноши сами могут выбрать себе невест. У варташенских евреев, впрочем, большей частью обручают в раннем возрасте.

Этнографы и фольклористы в прошлом веке наибольшее внимание уделяли свадебному ритуалу, справедливо считая его скоплением наиболее интересных обрядов и образцов фольклора. Не удивительно, что в статьях Черного, Бежанова и Анисимова из всех ритуалов жизненного цикла подробнее всего были изучены и описаны ритуалы помолвки и свадьбы.

Описания эти настолько красочны, что имеет смысл привести их целиком. Кроме того, в разных описаниях есть разночтения, так что их интересно сопоставить между собой и с теми данными, которые были привезены экспедициями последних лет. Те фрагменты обряда, которые являются общими для свадебного ритуала во всех еврейских общинах, выделены жирным шрифтом. Очерки даны в некотором сокращении.

Иуда Черный. Из статьи «Горские евреи» (1870г.) 

Когда дети вырастают, то из дома невесты или сама невеста посылает каждую неделю жениху подарок, а жених в свою очередь посылает подарок невесте, также каждую субботу.

Подарки состоят из различных фруктов и субботних кушаний. Невеста должна непременно попробовать кушаний, приготовляемых в доме жениха, а жених должен попробовать кушаний, приготовляемых в доме невесты. Сверх этих подарков жених посылает невесте часто и другие подарки, как например, что-нибудь из предметов одежды и разные золотые и серебряные вещи для украшения. Невеста же вышивает жениху кисеты для табака, арахчины, то есть ермолки, обделанные в азиатском вкусе, с галунами, бисером и мишурными украшениями. Кто приносит невестин подарок жениху, тому дает жених подарок за труды. Жених завязывает монету в платок, в котором был невестин подарок, и отсылает это секретно невесте.

В течение времени от обручения до свадьбы, которое продолжается несколько лет, невеста, лишь только увидит своего жениха или кого-нибудь из его родственников, должна сейчас же присесть на землю, закрыть лицо свое платком, а жених, увидевши невесту или ее родных, от стыда стесняется даже говорить.

В течение сказанного времени, когда случается посторонняя свадьба, на которую жених и его невеста оба приглашены, то жених делает для своей невесты «шабаш». Шабаш делается таким образом: жених дает несколько монет распорядителям танцами; эти распорядители берут сперва одну монету и объявляют громким голосом следующее: «Арас, филонкез, бир монат шабаш айлади», то есть, жених такой-то дал одну монету для танца и кружения. Все молодые люди отвечают затем громко: «Гой шабаш! Гой шабаш!» — «Вот и танец! Вот и танец!», то есть, «Скоро и потанцуем!» Потом опять распорядители танцев кричат: вот еще монета в честь приглашенных гостей, и молодежь опять отвечает: гой шабаш! гой шабаш! После этого распорядители опять говорят: еще монета в честь всего общества, а молодежь отвечает громко: гой шабаш! гой шабаш! Тогда зурначи начинают играть с аккомпанементом барабанов, невеста танцует, а распорядители танцами и молодые люди прыгают вокруг невесты.

За месяц до бракосочетания приходит отец жениха с двумя свидетелями в дом невесты, отдать отцу ее определенную выкупную сумму денег, которую согласился жених выплатить за невесту. Отец невесты делает за эту сумму дочери одежды и наряды; если же он хочет, то берет эту сумму себе и требует у жениха, чтобы он выплатил ему еще столько, сколько издержано на воспитание невесты с ее младенчества до свадьбы; иногда же, сверх суммы жениха, он сам еще прибавляет какую-либо сумму в приданное своей дочери,— все зависит от доброй воли отца невесты. В старину был у них адат, что жених должен был дать отцу невесты перед свадьбой 1 корову, 12 руб (18 пудов) пшеницы, 2 рубы (3 пуда) сарачинского пшена, 20 куриц, 3 аршина шелковой материи и белую простыню; в настоящее время он дает только 10 куриц, 1 рубу сарачинского пшена, 3 аршина шелковой материи и 1 белую простыню.

Брачное условие или свадебный контракт заключает раввин в присутствии родителей жениха и невесты и при свидетелях. В условии говорится, что муж должен кормить и одевать жену, жить честно и хорошо с нею, в случае же развода, когда того захочет муж, он обязан выплатить ей сумму по обычаю (если он женился на девушке, то следует ей 35руб. сер., если же на вдове или на разводной, то 15руб., кроме того, разведенной остается та одежда, которую жених ей сделал до брака); если же причиной развода будет жена, то она должна возвратить мужу всю одежду, исправленную им ей на свадьбу, и родители ее должны выплатить ему все расходы, издержанные им на свадьбу.

За неделю до свадьбы жених приготовляет кушанье для раздачи тем лицам, которые находятся в трауре по своим родным, умершим в том году; это делается в тех видах, чтобы они дали ему позволение сделать свадьбу в их траурное время, ибо без такого позволения нет обычая играть свадьбу.

В начале этой недели, перед свадьбой, невеста требует к себе двух девушек из своих подруг,— они должны прислуживать ей, помогать шить ее свадебные одежды и находиться при ней до ее бракосочетания; они получают наименование «согдуши», то есть «прислужницы». В субботу вечером эти две согдуши отправляются ко всем девушкам в деревне звать их к невесте, причем они говорят: девушка такая-то (ее имя и имя ее отца), приходите спать к невесте (ее имя и имя ее отца): вас просят.

Девушки, собравшиеся к невесте, должны оставаться у нее до ее выхода замуж. Обыкновенно брак совершают в среду вечером и очень редко в четверг и пятницу. От воскресенья до среды все девушки сидят у невесты по целым дням; там они кушают, поют и танцуют. В течение этих трех дней, каждое утро и вечер, невеста с девушками выходит на крышу своей сакли, и там они поют татарские песни. Когда кончают петь на сакле, невеста отправляется с визитами к тем своим родственникам, которых она приглашает на свадьбу. Она расхаживает в сопровождении девиц по улицам деревни с пением, игрой на барабанах и с танцами, и заходит по домам приглашаемых; там принимают ее весьма хорошо. После угощения приглашаемые дают невесте подарки, и она со своими девицами, как прежде с музыкой, танцами и пением возвращается к себе домой. Так проводит время невеста в течение последних трех дней до свадьбы.

Теперь посмотрим, что делается у жениха. В течение этой же самой недели к жениху собираются женщины из его фамилии, шить и приготовлять ему одежды к свадьбе, за что он их угощает и дарит им разные подарки, как например, шелковые рубашки и платки. В четверг вечером к жениху приходят два шафера, называемые «бирорами» (если же один из этих бироров есть брат жениха, то он называется «думором»). Эти два думора йли бирора должны неотлучно находиться при женихе до субботы.

В пятницу приготовляются кушанья для гостей, и вечером после молитвы отправляются оба шафера к жителям деревни, приглашать их к жениху, и говорят там молодым парням, еще холостым, когда такие находятся в каком-либо доме: «Кто еще не был венчан, да будет у него венчанье такое же,— к жениху пожалуйте!» За это приглашение там их хорошо угощают. Приглашенные собираются в дом жениха и пируют до глубокой ночи. В субботу, после утренней молитвы, шафера приглашают всех домохозяев еще раз к жениху на угощение. В старину был обычай, что в субботу утром приходили к жениху только одни старики, но теперь приходят все мужчины без исключения; там они веселятся до полудня. В полдень мужчины уходят, а вместо них являются женщины; они поют, танцуют там до вечера.

В воскресенье отправляются молодые люди в лес, набирать дрова для топки и приготовления свадебных надобностей. Когда привозят эти дрова на своих ишаках, то жених привязывает на голову каждому ишаку платок,— подарок хозяину ишака за труды.

В понедельник вечером все молодые люди, которые привезли дрова, собираются к жениху, и там они гуляют целый вечер. Еще за день до этого приходят музыканты (зурначи и барабанщики); женщины и девушки встречают их на улице с радостью: каждая женщина выносит им навстречу посуду с чуреками, держа ее на голове. Когда музыканты входят во двор жениха, все девушки начинают петь и плясать, а старухи бьют в ладоши под оглушительные звуки зурначей и барабанщиков. Так гуляют в доме жениха до среды.

Во вторник приготовляется в доме невесты обед, состоящий из плова и куриц, взятых у жениха, для всех жителей деревни; в их числе находятся отец и братья жениха, но сам жених там не бывает. По окончании обеда, который продолжается до вечера, все отправляются оттуда к жениху; там забирают все одежды, наряды и подарки, которые жених приготовил своей невесте, и относят их к невесте с особым церемониалом, который совершается таким образом: каждый мужчина берет из дома жениха факел, чтобы освещать улицы, а женщины берут большой круглый медный поднос, на который кладут две килы (около двух гарнцев) сара-чинского пшена и двух кур, на них же кладут все подарки жениха для невесты; этот поднос поднимает одна женщина и ставит его на свою голову; держащие факелы идут впереди, за ними следует эта женщина с подносом; за ней другие женщины несут на головах своих подносы с чуреками; затем идут зурначи и барабанщики и играют; за музыкантами следует остальной народ с факелами, крича: ура! Старики и старухи танцуют, а девушки поют всю дорогу до прибытия к дому невесты. Оттуда выходят к ним навстречу, принимают от них факелы и ставят их на дворе; музыканты играют, все танцуют, а молодые люди в честь невесты стреляют из своих ружей и кричат: ура!

Из тех двух кил пшена и двух куриц, которые жених послал невесте, приготовляется закуска для согдушей и девушек, находящихся неотлучно при невесте. В тот самый вечер эти девушки поют и увеселяют невесту и говорят ей: «Только этот вечер ты гостья у матери твоей, еще последнее веретенце осталось тебе выпрясть для матери твоей»,— потому что завтра среда,— она после свадьбы оставит дом родных и перейдет в дом мужа. Невеста в тот вечер одевается во все свои лучшие наряды, а сверху закрывается шелковым платком; девушки поют и танцуют у нее до полуночи. В этот вечер также в обычае выкрашивать невесту и ее подруг, то есть их руки и пальцы, красной краской.

В среду утром шафера и музыканты отправляются ко всем хозяевам за получением от них подарков, как, например, табака, вина, платков и т. п. Потом они приходят к молодым женщинам, которые в тот год вышли замуж, и берут их в дом жениха (потому что со дня их свадьбы до этих пор они еще не выходили из дома, ибо почти полгода после свадьбы они стыдятся выходить на улицу).

Когда эти молодицы приходят в дом жениха, в то время две женщины из того дома дают мимическое представление. Одна из них одета как мужчина, вооружена с ног до головы и держит в руке палку; лицо ее покрыто платком, а на голове папаха; другая одета как обыкновенная татарка; они обе танцуют, прыгают и целуются. Тут музыка начинает играть, и народ окружает их. Женщина, которая одета по-мужски, разгоняет его своей палкой, но в это время кто-нибудь из народа похищает другую женщину, ее любовницу, и потом прячут ее где-нибудь; одетая по-мужски ищет ее и, не находя, начинает сильно плакать, бьет себя в голову и в грудь и падает на землю в обмороке. В это время является любовница и, увидевши ее лежащей в обмороке, подходит к ней, осторожно ее рассматривает, не дышит ли она, плачет, рыдает, бьет себя кулаками в грудь и в голову, как бы оплакивая своего любовника или мужа. Скоро мертвый поднимается с земли,— она радуется, обнимает его и целует; потом обе начинают своими палками разгонять и бить народ, отчего поднимается страшный и дикий смех; все хохочут, бьют в ладоши и кричат: ура!

В тот день (среду) жених и невеста постятся, то есть они ничего не едят и не пьют целый день.

В то время, когда жених бреет свою голову, молодые люди выезжают на своих лошадях, разгуливают по деревне и джигитуют. Когда жених окончит бритье головы, ему подают лошадь; он садится на нее и вскачь пускается к своим товарищам, и когда он подъезжает к ним, они все встречают его с большим радушием, крича ему: «Ой атлан, атлан гюв, Темир-хан атлан гюв!», то есть, ты, жених, едешь на коне своем, как Темир-хан ездил во время своего царствования! Когда жених проезжает мимо домов деревни, то все женщины выбегают из своих саклей и бросают муку на его плечи. Потом жених пускается вскачь вперед, вся молодежь за ним вслед, прямо к берегу реки,— там жених купается, а молодые люди надевают на него венчальные одежды, кладут ему на лоб немного перегоревшего пепла в знак траура по Иерусалиму, и все вместе поют плачевным тоном 137 псалом Давида: «На реках Вавилонских мы сидели и плакали, вспоминая Сион» и пр. В то же самое время невеста должна также выкупаться или в реке, или в сделанной нарочно для такой цели у евреев купальне, называемой миква.

Когда жених оденется, молодые люди закусывают тем, что они с собой привезли, но жених не участвует в этой закуске по причине поста, как я сказал выше. Когда они все готовы возвратиться, жених говорит им: «Кто желает из вас поскакать и прилететь поскорее к невесте, известить ее, что я уже совсем готов?» Два или три из них пускаются как стрелы, и кто скорее успеет прискакать к невесте и передать ей это известие, тот получает от нее шелковый платок; этот платок привязывают на шею коня, а на лбу его разбивают яйцо, чтобы коню не повредил дурной глаз. Второй и третий, прискакавшие после, получают по одной курице и по кувшинчику вина.

Когда жених сам въезжает в селение со своими проводниками, то все жители деревни выходят к нему навстречу с вином и шашлыками, угощают ими его проводников и пьют за здоровье жениха, целуя его в голову, а остальное раздают бедным семействам. Тут женщины из фамилии жениха подходят к нему, неся на головах своих подносы, на которых лежат чуреки, а в чуреки вставлены восковые тоненькие свечи, некоторые же еще держат свечи в руках. Между этими женщинами стоит «енга», то есть сестра жениха или одна из ближайших его родственниц; ее обязанность — стоять возле жениха со свечкой в руке и петь до вечера: «Ой атлан, атлан гиов, Темир-хан атлан гиов!» Все женщины танцуют

в присутствии жениха. Тогда раввин со своими учениками подходит к нему и поет следующую песню:

Израильтяне, пойте в честь жениха песню, — жених радуется своею невестой, невеста радуется своим женихом. Аллилуйа! Аллилуйа!

Жених сияет, как утренняя звезда, и невеста прекрасна, как царица,— да будут они оба сиять утром и вечером, постоянно, в израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Божеское благорасположение да будет к нам во время жениха и невесты,— да будет радость и веселье в израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Избавитель от всех бед да прибудет во время жениха и невесты, окажет подвиги, как Ионафан,— и доживем мы до пира левиафана в храме иерусалимском.

Израильтяне, и пр.

Жених и невеста, как звезды, блестят, — да будут благословенны они Богом Израиля!

Израильтяне, и пр.

Жених в кругу своем, как царь, — беседа его усладительна. И невеста его — как Сара, дорогая мать израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Все дела его добры и справедливы, да спасет его Бог от всех бед! И невеста его, как Ревекка, да заслужит славу в израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Да проживет жених долго, и невеста да будет благословенна до тех пор, пока вспомнит Царь Небесный о бедном рассеянном израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Жених очень милостив, душа его весьма добра, и невеста его, как Лия, да оставит по себе имя в израильском народе.

Для Иуды Черного, как для типичного представителя еврейского просвещения, Гаскалы, характерно несколько пренебрежительное отношение к традиции в тех ее аспектах, которые ему кажутся «простонародными» суевериями. Между тем, мнение о том _v что праведники будут в мессианские времена вкушать левиафана, отражено еще в Талмуде.

Израильтяне, и пр.

Да будет он счастлив, ибо его грехи сегодня Богом прощены, и невеста его да будет, как Рахиль, жена Иакова, отца и патриарха израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Да снабдит его Господь всем добром и да отмстит его врагам, а невеста его да будет, как Иохевед, мать Моисея, пророка и законодателя израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Жених венчан, как царь, и одет в лепоту,— да будет он сиять, как звезда, в израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Во время его да распространится учение, как светлые лучи солнца, и невеста его да будет, как Дебора, верная правительница израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Невесту он выбрал благочестивую: она хороша, как Милка, мать Бе-фуила.

Израильтяне, и пр.

Жених сияет, как луна,— да будет он жить сто лет, и его невеста да будет, как Анна, мать пророка Самуила.

Израильтяне, и пр.

Помоги нам Боже, чтобы мы во время жениха увидели возобновление нашего храма на святой горе Мории, и невеста его да будет как Ави-гаил, мать пророка Даниила.

Израильтяне, и пр.

Жених наш весел, Бог простил ему грехи, и невеста — как Эсфирь, дочь Авигаила, спасшего израильский народ.

Израильтяне, и пр.

Помогите петь в честь жениха и невесты, кои оба чисты от грехов, сияют и блестят в израильском народе.

Израильтяне, и пр.

Пой и ты, жених, вместе с твоей невестой; радость ваша теперь велика; обрадуйте также и увеселите израильский народ.

Израильтяне, и пр.

Жених высок, как кедр ливанский: да поможет ему Бог Всемилостивый с нами вместе повеселиться в Храме иерусалимском.

Израильтяне, и пр.

Повеселите все нашего жениха и его невесту,— да процветут они, как розы и цветы душистые, и да доживем все увидеть святой град Иерусалим — местопребывание некогда Иеговы, Бога израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Благослови их, Боже, с высоты Твоей, и да будут дети их и внуки людьми благочестивыми, добрыми, честными и богобоязливыми в среде израильского народа.

Израильтяне, и пр.

Раввин кончает эту песню и провожает со своими учениками жениха домой; там перед женихом танцуют старики и старухи,— и этот обычай у них весьма древний.

В это время раввин, отец жениха, его остальные сыновья, старшина с депутатами от общества, все отправляются к невесте, поверять по счету весь ее гардероб, вещи, посуду, постель, а также деньги и вообще все ее приданое. Когда окончат оценку и поверку (эта оценка необходима для внесения ее в условие на случай развода), все они возвращаются к жениху и ведут его с собой к тем лицам, которые носят траур по умершим своим родственникам в том году. Жених должен еще раз просить у них извинения и разрешения на свадьбу. Дело понятное,— его хорошо и ласково принимают, дарят ему еще подарки, и он, целуя руки у хозяев, уходит со своими провожатыми домой, откуда ведут его уже в дом невесты.

Там для него готово особое место; возле него садится вся молодежь и почетные старики. В это время входит мать невесты. По обычаю, она должна подойти к жениху, держа в руках новую папаху, серебряный пояс и красный шелковый платок. Жених тотчас встает с места, сложа руки на груди накрест, наклоняет голову и стоит перед нею, как подчиненный, целует ее руки и хочет упасть на колени, но она не допускает его до этого. Она надевает папаху на его голову, опоясывает его серебряным поясом и навешивает на пояс красный шелковый платок, целует его в голову и затем немного танцует с ним. В эту минуту молодежь кричит: гой шабаш! гой шабаш! Мать невесты уходит, а старики и старухи из фамилии невесты начинают танцевать перед женихом по обряду своих предков; после танца они целуют его в голову и дарят ему подарки.

В то время невеста сидит в особой комнате, окруженная своими согдушами и девицами, которые поют различные песни, бьют в ладоши и в барабаны. Между тем, на дворе готов уже балдахин, который составлен

из четырех длинных палок, накрытых большим шелковым платком; молодые люди держат эти палки, а другие окружают балдахин, держа в руках зажженные нефтяные факелы; женщины же держат в руках восковые свечки.

Под этот балдахин подводят жениха; отец его с раввином также заходят к жениху под балдахин, и все ожидают невесту. Тогда брат невесты отправляется и зовет ее к венчанию, а согдуши берут и ведут к балдахину.

Так бывает в том случае, когда венчание происходит на дворе невесты. Когда же венчание бывает на дворе синагоги, то в таком случае невеста должна ехать туда верхом на хорошем коне, брат же ее должен вести этого коня; согдуши должны ее провожать также верхом на лошадях и держать в руках зажженные свечи.

Когда невеста подойдет под балдахин в сопровождении своих согдуш, тогда ее отец и братья также подходят под балдахин. Раввин исполняет все обряды венчания точно так же, как и у европейских евреев, то есть по религиозным установлениям талмудистов; разница только в том, что у европейских евреев невеста обходит кругом жениха семь раз, а у горских евреев такого обычая не существует. Когда раввин прочтет все молитвы и брачные условия, тогда вся публика кричит громким голосом: ура!

Согдуши выводят невесту из-под балдахина, ее брат подсаживает ее на коня, и в это время все молодые люди начинают стрелять один за другим в честь новобрачных. Сестра невесты, называемая енгой, должна ехать также верхом на другом коне позади невесты и держать в руке свечку. Если же у невесты сестры нет, то другая девушка из ближайших ее родственниц должна исполнять обязанность енги. Брат ведет коня, на котором сидит невеста, и все девушки сопровождают ее пешком до самого дома жениха. Когда невеста отправляется, жених еще остается под балдахином, и раввин с учениками поют тогда следующую песню:

Адам в наряде обвенчался с Евой,— он знаменит между мужами, она знаменита между женами.

Ной в наряде обвенчался с Наамой.

Авраам в наряде обвенчался с Сарой.

Исаак в наряде обвенчался с Ревеккой.

Иаков в наряде обвенчался с Лией и Рахилью.

Иосиф в наряде обвенчался с Оснатой.

Моисей в наряде обвенчался с Ципорой.

Аарон в наряде обвенчался с Элишевой.

Давид в наряде царском обвенчался с Батшевой.

Соломон в наряде царском обвенчался с Наамой.

Жених (его имя и имя его отца) в наряде обвенчался с невестой (ее имя и имя ее отца), — он знаменит между мужами и она знаменита между женами.

По окончании этой песни раввин с учениками провожают жениха домой. По дороге новобрачной в дом мужа все женщины выбегают из своих домов и бросают на нее сарачинское пшено, в пожелание ей плодородия, то есть чтобы она родила много детей. Таким же образом встречают ее и все женщины, находящиеся в доме новобрачного, осыпая ее сарачинс-ким пшеном.

При входе в дом она должна перешагнуть через кусок железа, положенный при самых дверях,— это делается в залог ее здоровья и счастья. Тут же подносят ей два стакана, один с медом, а другой с маслом; невеста кладет свою правую руку в масло, а левую в мед, и должна помазать немного дверной косяк обеими руками, — это делается в знак благополучной и роскошной жизни. При входе в дом, брат невесты, который вел ее коня, делает в честь ее шабаш, т.е. он танцует с нею лезгинку, а молодые люди стреляют и кричат: ура! Прислуга подносит народу вино, и все пьют за здоровье невесты.

Невесту отводят в особую комнату; возле нее должна сидеть енга с двумя согдушами. Из каждого дома приносят на свадьбу по три чурека с яйцами и мясом; возле дверей стоит человек, который все это принимает от приносящих. Вечером жители собираются на свадьбу; жених садится, и возле него расстилают большой шелковый платок, на который кладутся подарки, деньги или различные серебряные или золотые вещи от лиц, подходящих к жениху с поздравлением; возле платка стоит человек, который провозглашает, кто именно и сколько дает, причем он говорит: гой шабаш!такой-то сегодня принес в честь сына, дочери или брата пять рублей.

В это время подходит мать жениха с его родственниками; она держит тарелку, на которой лежат три чурека, окрашенных разными красками; в каждый из этих чуреков вставлены по три тоненьких восковых зажженных свечи, а возле свечей лежат три яйца и три яблока, в яблоки воткнуты монеты. Мать подает это сыну, а глашатай объявляет, сколько денег дает мать и сколько родственники. Такие же подарки собираются и невестой от женщин. Когда все подарки соберутся, жених принимает их по счету при свидетелях, и потом все садятся ужинать.

После ужина, кому угодно, тот уходит домой, а остальные мужчины и женщины танцуют лезгинку при звуках зурны и барабана до самого рассвета. Когда наступает полночь, согдуши и енга выходят из комнаты невесты, а шафера вводят к ней жениха.

По окончании брачного акта жених немедленно выходит оттуда, и в ту же минуту входят туда опять согдуши с енгой; молодой муж отправляется в особую комнату, и в это время его шафера стреляют из своих ружей, чем дают знать, что дело окончено благополучно.

Молодая жена его не слезает с постели семь дней; енга с согдушами прислуживают ей в течение этого времени; каждый день к молодой жене приходят все ее подруги — веселить и утешать ее. В субботу и в следующую среду после семи дней свадьбы к молодому мужу собираются все молодые люди, а к новобрачной — все девушки, и пируют у них — поют и танцуют в последний раз: молодой чете дается тогда свобода и право заниматься с того дня своими делами.

М. Бежанов. Из статьи «Евреи в с. Варташен» (1894 г.)

Предложение и обручение происходит следующим образом. Родители, желая женить своего сына, отправляют к родителям намеченной ими девушки сваху; она является в дом девушки и говорит женщинам о предложении; они назначают примерный день, когда она должна прийти за ответом (дело решат мужчины, которым они вечером передадут).

Если предложение принято, то отец жениха с несколькими родственниками приходят к невесте для переговоров насчет обручальных подарков. Жених должен заплатить родителям невесты, смотря по состоянию, от 10 до 40рублей.

На обручение в доме невесты собирается много гостей, родственники жениха и невесты. Из дома жениха несут невесте «табаг» (шесть кур и шесть бараньих шей). Во время обручения дают кольцо, деньги и серебряные вещи. Раввин совершает обряд обручения, читает молитву и спрашивает родителей, по любви ли и согласию происходит обручение; затем все присутствующие поздравляют молодых. Повеселившись, гости расходятся; после этого угощают жениха и его товарищей. Из обручальных денег, которые платит отец жениха невесте, дарят жениху.

После этого родители невесты также отправляют жениху «табаг». Когда родители жениха возвращают посуды от табага, то в посуду кладут 5рублей, родители же невесты возвращают посуду с 3 рублями: при этом невеста посылает всем членам семейства шелковые платки, кошельки и ермолки, а жених посылает невесте 1/4 фунта хны, которая раздается всем подругам для раскрашивания рук. Обрученными остаются от одного года до 10лет.

Во время праздника Шавуот, когда девушки собираются вместе, приносят провизию и гуляют, жених посылает невесте 13 фунтов крупы, 20 копеек, 1/4 барана, разные сладости и фрукты, а по другим праздникам — хну. При появлении новых плодов, например: земляники, черешен, огурцов, дынь, яблок и т. д., жених посылает невесте подарки из них, а невеста посылает жениху пищу. В особый день жених отправляет невесте плов, делает угощение и приглашает знакомых и родных. После обручения невеста скрывается от жениха, его товарищей и родственников. Во все время жених покупает невесте платья «обручения». Жених секретно посылает невесте через ее подругу шелковый платок со сладостями, невеста же посылает жареную пшеницу с кишмишем, орехом и горохом, называемую «чагор».

По соглашению обеих сторон начинается приготовление к свадьбе. Свадьбы начинаются зимой, а заготовка делается осенью. За 6 месяцев до свадьбы родители невесты начинают приготовлять приданое. Свадьба начинается всегда после субботы — в воскресенье и, продолжаясь целую неделю, оканчивается в следующую пятницу. В пятницу, накануне свадьбы, родители жениха режут баранов, посылают невесте два батмана вина и 1 пуд мяса. Товарищ жениха несет невесте печень и легкие и получает от нее подарок. Венчальное платье невесте покупает жених; у него и шьется оно. При кройке этого платья жених устраивает угощение и приглашает родственников своих и невесты. Во время кройки дают для невесты ее матери, которая тут же непременно присутствует, 20 копеек, а она делает разные подарки. Кройка венчального платья называется «халат пури».

В субботу, накануне свадьбы, все родственницы жениха приносят невесте уже готовое венчальное платье; вместе с этим несут от жениха мясо, вино и другие вещи; родственницы приносят фрукты; родители невесты в ожидании их приготовляют пищу и затем хорошо их угощают; невесту одевают в новое венчальное платье. Одевшись в новое платье, она идет к своим подругам (их бывает 10—15); ходят ко всем родственникам с бубном и пением. Эти подруги в течение недели неотлучно находятся у невесты, у нее должны они есть, пить и проводить время. Жених тоже собирает своих товарищей-дружков, называемых «братья жениха»; они остаются у жениха до вечера субботы.

В субботу вечером собираются гости у жениха и невесты; веселятся. Во время ужина у жениха выбирают несколько человек и отправляют в дом невесты для переговоров по поводу денег, так называемых «дорожных» и «целомудрия». Посланные берут с собой кувшин вина, 1/2 пуда мяса и две курицы. По обычаю и смотря по состоянию, жених дает родителям невесты от 20до 60руб. дорожных денег; за целомудрие полагается 48 руб. Если невеста окажется потом нецеломудренной, то эти деньги возвращаются жениху, и жених имеет право выгнать ее из дома. Кроме этих денег, жених дает еще некоторые предметы натурой, как-то: мяса 3 пуда, масла 6 фунтов, крупы 2 пуда, кизила и муки полное блюдо, вина 4 пуда 32 фунта и постель для невесты. За этими вещами во вторник несколько человек идет от невесты к жениху, их хорошо угощают, а потом передают эти вещи; туда и обратно их сопровождают зурначи. Невеста дарит им по кошельку.

В воскресенье обе стороны приглашают своих родственников и знакомых на обед. Вечером опять приглашают на ужин. На обед и на ужин приглашают зурну, певца и сазандаров. На ужине бывают все родственники и знакомые единоверцы. Во время ужина совершается облачение жениха в венчальный костюм. Прежде всего жених купается, а зурна играет во дворе. После купания одевают его в новое чистое белье, и в этом виде он выходит к музыкантам; тут, в присутствии самых близких родственников и родственниц, жениху дают постепенно части костюма и кричат «шабаш» (этим просят от родственников денег в пользу музыкантов); когда жених кончает одеваться, то ближайшие родственники и родственницы танцуют перед женихом под зурну.

Затем в сопровождении зурны жених идет к гостям в большую комнату, где ужинают, сидя несколькими рядами по длине комнаты. Жених подходит к раввинам, целует руку их, затем и почетных лиц. После этого каждая партия зовет жениха к себе. Происходит спор, где жениху сидеть; спор решает раввин. Раввин говорит приличное случаю слово; поют песни, выражающие радость жениха. «Вы все пойте жениху, чтобы он радовался, радовалась бы и невеста; хвалите его, пусть он сияет, как солнце, а невеста — как луна; были бы они храбры, как лев и львица...» Это песнопение очень большое и длинное; в нем выражают жениху и невесте желание, чтобы Бог дал им то, что дает Он всем благочестивым и праведным людям. Затем некоторые почетные лица говорят наставления жениху, как будущему мужу.

После этого назначают сборщика: он берет медное блюдо, на краях которого зажигаются восковые свечи, и обходит гостей, собирая деньги в пользу жениха. Каждый из гостей, смотря по состоянию и по родству, дает от 50 копеек до 5 рублей. Сборщик сперва подходит к почетным гостям. Кто что дает, громогласно объявляют (пусть вознаградит его Бог!).

После этого некоторые родственники жениха берут приготовленные кушанья и вместе с зурной идут к невесте кушать кислый суп. Шествие сопровождается факелами и светильниками; тут все подруги невесты и ее родственницы танцуют под зурну. Родители невесты наполняют котлы кислым молоком, дают пришедшим гостям; дается еще особо испеченный хлеб и разные украшения для жениха, которые лично приготовила невеста. Родственники берут все эти вещи и тем же порядком уходят в дом жениха; эти вещи кладутся перед женихом, и гости должны оценить их. Обыкновенно ценят от 1 до 10 рублей. Жених уплачивает стоимость подарка тому, кто принес его.

После ужина гости расходятся; остаются дружки с женихом; они садятся и хной красят руки. Приносят хну, смешанную с водой, ставят перед женихом и после торга продают ее дружкам; дружки наперерыв надбавляют цену; обыкновенно с 20 копеек поднимается до трех рублей. За кем торг остается, тот и делается братом жениха и пользуется во все время особенными правами. Обмакнув палец в хну, он мажет палец жениха: за это жених дарит ему ермолку, кошелек и другие вещи. Окрашивание рук бывает после ужина. В это время приходит одна женщина с бубном и поет и дружки за ней повторяют; в первом куплете хвалят жениха с невестой, а в следующих — кровных родных; если кого пропустят, то он обижается. После этого расходятся. Все дни этой недели проводят в гуляньях.

В четверг свадьба празднуется у невесты; тут приглашаются женщины и мужчины. Женщин приглашают с утра: сестра невесты или же близкая родственница, в сопровождении вдовушки, ходят по дворам, приглашают на свадьбу. Входя в комнату, вдовушка благословляет домохозяек и приглашает их на свадьбу; домохозяева дают вдовушке деньги, яйцо, крупу и прочее, а ближайшие родственницы дают только деньги. Мужчин приглашают мужчины верхом. В этот вечер приглашаются родственники и родственницы жениха.

Когда у невесты соберутся все гости, то ее родственники с зурной и факелами отправляются к жениху, чтобы взять женщин. Потанцевав немного на дворе жениха, они идут с женщинами обратно. До ужина невеста должна отправить пищу жениху, который у себя дома веселится с дружками. Во время ужина тут тоже собирают деньги от мужчин и от женщин. Женщины дают от 10 до 30 копеек. Каждая женщина берет в платок хлеб и разные съестные предметы и уносит к себе домой. После ужина женщины заставляют невесту танцевать под бубен, и все родственницы невесты дают «шабаш», 10—20 копеек каждая. После этого все женщины садятся, невеста с подругами поют : восхваляют всех родственников невесты; происходит окрашивание рук хной, но без торга и без цены; затем расходятся.

В пятницу вечером невесту привозят в дом жениха, — этим и кончается свадьба. В этот день жених приглашает цирюльника, который бреет головы его родственников, а потом и голову самого жениха. Когда бреют голову жениха, то перед ним играет зурна, родственники танцуют, пьют вино и веселятся; потом отправляют тунгу вина и разные фрукты раввину, чтобы тот написал брачную бумагу. Долго просят раввина, чтобы он эту бумагу написал секретно, чтобы враги не могли заколдовать ее. Жених с дружками и родственниками, кто пешком, кто верхом, идут на реку, устраивают купальню, где и купается жених; эта процессия сопровождается зурной и шумом молодых. Какой бы мороз ни был, жених непременно купается; два дружка бросаются в воду, а за ними следует и жених; целуют полы одежды жениха, мажут лоб пеплом, а ученики раввина читают «плач Иерусалима»; эти ученики всегда ходят с женихом, читают молитвы и за это получают деньги. После купания приходят в синагогу; служитель синагоги запирает дверь и отпирает только тогда, когда получает свои 30 копеек. Входят в синагогу; раввин ведет жениха к шкафу, где хранится «Пятикнижие»,— тут происходит прощение грехов: раввин говорит жениху, что грехи его, которые он совершил до женитьбы, не записываются у Бога, а потому прощаются, а те грехи, которые он совершит после этого, запишутся и прощены не будут, поэтому он не должен грешить; затем из синагоги выходят во двор, раздают вино.

После этого родственники приглашают по очереди жениха с компанией к себе; выносят им закуску и напитки, угощают; дают жениху шелковую материю и целуют его; домохозяев заставляют танцевать, дают музыкантам «шабаш»; домохозяева дают музыкантам 15 копеек, а потом танцуют, дружки же берут тунгу вина и другие предметы. Потом идут к другому, третьему и т. д. родственникам. Везде пьют, едят и веселятся. Жениху дают подарки, музыкантам — «шабаш», а дружки собирают чай, сахар, вино и сладости.

После всего этого приходят в дом жениха. Тут все женщины и мужчины танцуют поодиночке. Дают знать родителям невесты, чтобы они приготовились, так как идут венчать; у невесты тоже приготовляют закуску, убирают комнаты.

Приходит раввин с 10 мужчинами венчать молодых и составить список приданого невесты. Раввину и всем присутствующим дают закуску и напитки. После еды начинается составление списка приданого. При составлении списка со стороны жениха присутствует его поверенный. Все вещи выносят в ту комнату, где присутствуют эти лица, и, по осмотре, каждый предмет записывается. В числе приданого дают следующие предметы: постель, самовар, дорогие занавески, хорошую ширму, ковер, палас, медную посуду (котел, блюдо, таз, медный кувшин и проч.), тиан (медный таз для стирки белья) ценой в 12рублей, мажмеин (большое медное блюдо) — в 5 рублей, сундук, серебряный пояс и разные украшения; буйволицу, корову. Все названные предметы вносят в венчальную бумагу, так как жених при разводе все эти вещи возвращает. Поверенный жениха должен заплатить 1 рубль раввину и 1 рубль старшине, а родители невесты дают 20копеек в пользу Иерусалима и 20 копеек служителю синагоги.

Дают знать жениху, что пора приехать. Жених с дружками, родственниками, в сопровождении зурны, идут к невесте. При входе их во двор мать невесты бросает по двору крупу. Все родственницы жениха идут в комнату невесты. Гости приходят с восковыми свечами. Жених целует руку раввина и других лиц; в знак скромности закрывает рот носовым платком и сидит на указанном ему месте. Через некоторое время жениха зовут в комнату и ставят рядом с невестой; если невеста имеет родителей, то жених должен пасть к их ногам и поцеловать их стопы. Приносят медное блюдо и собирают деньги для жениха и невесты. Выводят всех во двор. Входит раввин, приглашает 10 человек родственников жениха и невесты, без которых нельзя совершить требы и богослужения. Жениха и невесту ставят вместе около стены; раввин и десять человек становятся кружком под балдахином «Иало», и совершается венчание. Раввин подносит стакан вина жениху и стакан вина невесте, потом сам берет стакан вина, благословляет, пьет половину, а другую дает 10-ти мужчинам; после этого жених передает невесте кольцо или деньги (это второе обручение), при чем разбивают стакан вдребезги; куски сейчас же собирают, чтобы враги не заколдовали. Во время совершения обряда венчания мать невесты делает на шнурке узлы, чтобы не заколдовали, то есть не связали: жених не сможет иметь сношения с невестой, если горю не помочь, то может жених умереть (лопнуть). Под конец раввин дает жениху и невесте вино и стакан разбивает; затем читает венчальную бумагу, где изложены все обязанности мужа, отдает эту бумагу жениху, а жених невесте, — невеста должна хранить ее при себе. Этим и кончается венчание.

Выходят во двор, сажают невесту на лошадь (если она маленькая, то с нею садится и ее брат). Процессия двигается обратно к жениху. Мать жениха выходит навстречу и бросает крупу. Невеста не сходит с лошади, пока все гости не протанцуют и не дадут «шабаш». Брат невесты тоже не позволяет ей слезть, пока ему не заплатят от 1 до 5 рублей.

Сойдя с лошади, невеста тоже танцует; потом вводят жениха и невесту в комнату; косяки дверей мажут медом; невеста и жених должны коснуться их рукой (если невеста маленькая, то ее поднимают на руки). Жених и невеста становятся у стены, приносят блюдо и тунгу вина и тут же собирают деньги.

В этот же день (в пятницу) объявляют всем гостям, чтобы в субботу пришли на «дорацла»; для этого дня гости варят курицу, готовят сладкое печение и т. п. и приносят жениху. Собираются все гости, приходит раввин. Все мужчины и женщины садятся в одной большой комнате (женщины отделены ширмой). Начинают обедать. В женской половине подруги невесты поют песни, увеселяют невесту и гостей, а в мужской половине раввин говорит наставление, поет духовные песни, а за ним дружки начинают петь и играть в бубны, веселятся и сидят долго; тут на блюдах собирают всевозможные закуски и отправляют родителям невесты. Дружки просят у матери и отца и у брата жениха табаг: если не дают, то их вешают за ноги. Вечером собираются гости и благословляют жениха и невесту.

В понедельник вечером опять гости и дружки собираются у жениха, приносят плов и т. п. У родителей невесты тоже варят большой котел плова и приготовляют другие кушанья. Во время ужина родители невесты посылают четырех мужчин, которые приносят жениху плов и другие кушанья. Все это кладут перед гостями; они берут себе немного, а остальное оставляют для жениха и невесты. Веселятся до поздней ночи и расходятся по домам.

Если невеста окажется целомудренной, то ее родители варят хашил с медом и приглашают свою дочь. Кроме свадьбы, на других торжествах и угощениях евреи не поют, не играют и не танцуют, так как присутствуют раввины, а при них евреи ведут себя скромно.

Раньше уже было сказано, что горские евреи совершают помолвку своих детей или еще во младенчестве их, или уже в их возрасте, но что дети не принимают никакого участия в этой помолвке, и переговоры,

касающиеся лишь размера «калына», ведутся отцами или другими родственниками. Теперь расскажу о некоторых обычаях горских евреев, совершающихся при обряде обручения и свадьбы; кроме того, укажу еще на несколько своеобразных церемоний, совершающихся между женихом и родителями невесты, между женихом и невестой в период между обручением и свадьбой.

Когда переговоры обеих брачующихся сторон придут к благоприятному результату и день обручения известен, родители жениха начинают готовиться к покупке подарков, требуемых при обручении, и доставке задатка, состоящего из 40—50 руб., что, конечно, трудно сразу раздобыть бедному человеку. Вечером, в назначенный день обручения, сакля родителей жениха постепенно начинают наполняться гостями, и каждый приходящий занимает свое, приготовленное ему, место на полу, или стоит около стены и ждет прихода рабби и почетных лиц.

В это время в женской половине происходят споры и раздоры между матерью жениха, замужними дочерьми ее или невестками, если есть таковые, из-за подарков, которые должны даваться теперь новобрачной. Дело в том, что каждая мать старается тайком от мужа и домашних приготовить для будущей жены одного из любимых сыновей какую-либо драгоценную вещь или спрятать ей самую лучшую из своих вещиц, полученных ею от мужа, будучи еще невестой, или от отца. Этим, конечно, она думает приобрести впоследствии особое расположение будущей невестки и ожидает от нее покорности и почитания. Теперь, когда все вещи ее должны выйти на показ и поступить на общий семейный совет, она подвергается со всех сторон нападениям. Дочери укоряют ее в холодности и пристрастии, а невестки в ехидности, коварстве и лицемерии. Иногда и муж, если он имеет в виду женить другого своего сына на своей племяннице, что очень часто бывает у евреев-горцев, также пристает к жене, чтобы она оставила такую то вещь дома (тем более, если она родовая) и отправила невесте более дешевую, отчего жена в свою очередь приходит в негодование и наотрез говорит мужу, что вещи принадлежат ей, и она вправе дарить их кому угодно.

Подарки для невесты, как сказано, несутся на подносе одною из сестер или родственниц жениха; но кроме дочерей выступают впереди шествия еще две-три девушки, которые несут на голове, на таких же медных подносах, подарки для родителей невесты. Эти подарки, по обычаю, состоят из риса фунтов 10—15, большого куска копченого мяса, двух-трех колбас и куска курдючного сала. Наконец к ним присоединяются несколько юношей, которые несут на руках большие кувшины и графины, наполненные вином и водкой. Вся процессия, имея во главе этих представительниц

и представителей, которые громко распевают «Иололой-лой» и «анай-десем-ананай», двигается к невесте.

Жених в этот вечер скрывается от родителей, так как, по адату, ему совестно быть теперь дома, где ежеминутно произносят имя его невесты, и ночует у одного из своих товарищей. Товарищ рассказывает ему веселые анекдоты, наливает вина, доставляет из другой комнаты тарелку за тарелкой, наполненные шашлыком, пловом и разными кушаньями, но он ничего не замечает .

По заключении «тоноя» раввином и назначения родителями условий (когда уплатить оставшиеся выкупные деньги и сколько пар обуви жених должен сделать невесте), гости садятся ужинать, а молодежь, собравшись в комнате невесты, проводит время в танцах и песнях. Невеста, закутанная атрибутом обручения, платком, и окруженная подругами, закрывает лицо широким рукавом и стоит неподвижно, обернувшись к стене, пока не разойдутся все гости.

После ужина посторонние уходят, а родственники «думора» (жениха), остаются для совершения обряда «еришерм арус-а вокурде» («открытия лица невесты и благодарения ее за оказанное уважение», так как она со стыда закрывает от них лицо свое). В комнате невесты отводится круг для танцев. Каждый из присутствующих, начиная с родителей жениха, а если новообрученные связаны близким родством, то также и невесты, подходит к девушкам, во главе которых стоит одна родственница-распорядительница, и просит пустить невесту с ним танцевать. Невеста выходит, продолжая закрывать лицо рукавом, и идет тихо по кругу, спотыкаясь по местам, так как не видит пола. Сделав два-три круга и обняв левой рукой танцующего с ней, она идет обратно на свое место. В это время танцевавший снимает шапку в знак благодарности и дает распорядительнице какую-либо серебряную или золотую монету, после чего подруги поют протяжно «Ией шобош». Положим, танцевавшего зовут Бинеми (Вениамин), и он отдал монету — рубль. Тогда они поют: «Ией шобош, Бинеми-ре шобош-Ией-шобош; йемоноте шобош, Ией-шобош. (Да будет здоров Бинеми, да веселимся мы; веселимся за того, который отдал рубль). Затем подходят по очереди прочие, танцуют также с нею под аккомпанемент гармонии или зурны с барабаном и дарят невесту деньгами по состоянию.

С этого вечера невеста перестает закрывать лицо свое от сказавших ей «сог боши» (поблагодаривших) и, если те приходят в ее семью, то она сейчас же встает, кладет им на пол подушки, чтобы они сели, и стоит около стены, опустив скромно руки и ни слова не говоря, пока они не уйдут. При малейшем движении гостя, она моментально бросает на него свой вопросительный взгляд и ждет приказания. Услышав какую-либо просьбу гостя, она бежит туда-сюда и сейчас же все готово. Усердие и почтение некоторых невест к гостям доходят до того, что они несут на ладони или между пальцами тлеющий уголь и держат его, не смотря на ожёг, пока те не закурят своей трубки или папироски, которые в последнее время вошли в моду. Чем более невеста оказывает таких услуг, которые сопровождаются для нее болью и страданиями, тем более родственники остаются довольны ею и считают ее за настоящую горскую девушку. Они часто приглашают невесту садиться, чтобы испытать ее, и просиживают иногда целый день, в течение которого она должна стоять на ногах и не выказывать ни малейшего неудовольствия. Замечательно то, что она чувствует в продолжение всего этого дня наслаждение, а не тягость и особенно уважает тех, которые требуют от нее разных услуг.

Кроме этого невеста выказывает свое уважение к гостям тем, что не говорит с ними словами, а пантомимой — киванием и качанием головы — и переменяет настоящие имена их на более нежные и громкие. Всякий из близких родственников интересуется и расспрашивает других, каким именем называет его невеста, обижается, если она не переменила и его имени. При разговоре с ними, она слушает их со вниманием, улыбается чуть заметно, когда они рассказывают смешное или смеются. Но, Боже упаси, чтобы был слышан ее голос, или чтобы она зевнула: сейчас начнут всюду говорить об этом и осуждать ее. Молчание невесты продолжается с каждым из родственников до тех пор, пока ему не вздумается заставить ее говорить и услышать ее голос. Невеста же должна не соглашаться заговорить с ним и продолжает отвечать ему киванием или качанием головы. Тогда родственник пристает к ней, говоря, что он не понимает пантомимы и не слышит ничего, и после этого невеста чуть слышно и внятно произносит ответ. Конечно, такие шутки сопровождаются громким смехом присутствующих тут же родителей ее и порицаниями, что она не сумела воздержаться и помучить долго родственника. Для того чтобы заговорить с невестой и услышать ее голос, каждый родственник приносит ей какую-либо монету, кольцо, шелковый платок, башмаки с отделкой, материю для платья и т.п. После этого невеста, не стесняясь, начинает говорить с ними, беседует по целым часам и смеется, но не ест и не пьет при них. Если случается, что входит к ним гость во время обеда или ужина, то она сейчас встает с места и стоит в стороне, как ни в чем не бывало.

Любимая услуга от невесты, считающаяся наслаждением для родственников, состоит в том, что они приходят к ней по субботам или большим праздникам и заставляют ее искать у них в голове. Родственник, растянувшийся во всю длину на кровати или мягком одеяле и положивший

свою голову на ее колени, засыпает под влиянием этого наслаждения,— невеста, не смея нарушить его блаженный сон, сидит в прежнем положении и продолжает трещать ногтями, если в комнате нет другого гостя. Как только пришел другой, она тихонько подкладывает под голову спящего мягкую подушку и предлагает пришедшему свои услуги. Самое большое уважение оказывает невеста избранному другу жениха, который исполняет роль посредника между молодыми и передает жениху все впечатления, произведенные на него невестой, но только с хорошей стороны.

Жених сам не видит невесты и не имеет возможности говорить с нею, пока родители ее не поблагодарят его за оказанные им почтение и покорность и не пригласят его к себе вместе с друзьями. (Об этом будет сказано ниже). Видя достоинство свое в скромности, молчании, в оказывании различных услуг родственникам и друзьям жениха, невеста дольше всего не говорит с другом жениха и делает ему кисеты, чехлы для часов и оружия и ермолки, отделанные бисером, галунами и мишурными украшениями. Редко кто не имеет подарка от невесты, и в свою очередь те также дарят ее серебряными вещами и материями. Друг жениха часто приносит невесте также подарки от себя и жениха. Подарки жениха не показываются невестой, так как ей стыдно иметь вещь, напоминающую об имени жениха, и кладутся в такое место, чтобы родители ее могли видеть, как жених ценит ее и радовались. Увидя вещь и встретив молчание дочери относительно ее, они догадываются и расспрашивают, после чего невеста надевает ее на себя и носит постоянно. Ждя того, чтобы сделать жениху подарок, она сидит по целым дням и ночам в особой комнате и прячет изготовляемый подарок при входе каждого, взяв сейчас же в руки другую работу. Кроме того, родители жениха и невесты посылают по праздникам друг другу также подарки, состоящие из хороших ку-шаньев и различных фруктов, от которых жених и невеста непременно должны попробовать, так как между ними иначе не будет «ширини» (сладости). Приносящие подарки жениху и невесте получают от них по медной или серебряной монете.

Переименование невестой родственников простирается только на родителей, самых близких родственников и друзей жениха. Имена эти даются ею или по личному усмотрению, или по совету подруг и молодых женщин, которые знают эти порядки; но родители ее не вмешиваются вовсе в это дело. Большею частью отца и мать жениха называет она «бебе» (папаша) и «деде» (мамаша), сестер — «сийлу куз» (дочь или девушка, достойная славы), и «эрке куз» (выросшая в баловстве и дорогая), «алтун куз» (золотая девица) и, наконец, братьев, родственников и друзей — «сиилу улан» (сын или юноша, достойный славы), «эрке улан» (выросший в баловстве и любимый), «исбои» (стройный), «сийлу» (славный), «инчке-бел» (с тонкой талией), «суйдум» (симпатия) и прочее. Часто имена даются без различия пола мужчинам и женщинам, но с прибавлением «куз» (девушка) и «улан» (юноша). О женихе она никогда не говорит ни слова и закрывает от стыда лицо, когда другие при ней нечаянно заговорят о нем. Если же приходится говорить о нем при близких подругах или с другом жениха, то она называет его «у» (он). Жених же называет всех по именам, а невесту также «у» (она).

Промежуток между обручением и свадьбой продолжается иногда несколько лет, и в течение всего этого времени невеста, идя куда-нибудь и встретив жениха, должна бежать, закрыв лицо платком, если она впереди, и вернуться назад, если он впереди. Когда же случается, что она сталкивается лицом к лицу с кем-либо из родственников, показавшимся из-за угла, то она оборачивается к нему спиной, закрывает лицо и стоит или приседает на землю, пока тот не пройдет. От посторонних односель-цев своих, не связанных ни родством, ни дружбой с женихом и родителями его, она дома вовсе не закрывает лица. Если случается свадьба, и жених с невестой приглашены, то они прячутся попеременно от народа и танцуют, то есть когда танцует жених, то не видно невесты,— когда она,— жениха. Маленькие невесты, так как помолвки совершаются часто между детьми, начинают практиковаться и изучать эти порядки с 7—8 лет.

Уважение жениха к родителям невесты и покорность его выражаются тем, что он бежит от них, не присутствует там, где они, и не говорит. Даже и в синагогах, где каждый имеет место, назначенное обществом или перешедшее к нему по смерти отца, он переменяет прежнее место на новое, где отец невесты не видел бы его. Избегание женихом родителей невесты продолжается до тех пор, пока они не примут его в гости с молодежью и тем не откроют «шерм думоре» (лицо жениха).

Когда они изъявляют на это свое согласие, то родители жениха приглашают по юноше из каждого дома и дают им знать заранее о числе сопровождающих жениха. Это для того, чтобы невеста могла приготовить каждому из молодых людей по подарку — шелковые кисеты и платки, шелковые ермолки и прочие вещи, отделанные галунами и вышивкой. В назначенный вечер все приглашенные являются к жениху и отсюда в сопровождении зурны, с песнями отправляются к невесте. Здесь встречают гостей родители невесты и, поцеловав жениха в лоб и щеки, приглашают всех в кунацкую, где приготовлены для них места на подушках. Жених садится на первое место, друг его — справа, один из родственников невесты — слева, а все остальные кругом, разделившись по четыре, по пяти на «ху» (партии). Тут им подаются водка, вино, куры (по одной каждой «ху»), плов, голубцы, шашлыки, вареники и прочие восточные блюда.

Весь пол уставляется всевозможных цветов и красок тарелками и деревянными ложками и вилками, которые занимаются по случаю торжества у соседей. После ужина приносятся медные подносы, на которых красуются одежды для жениха, подарки для гостей, красные яйца, яблоки и другие плоды. Затем один поднос бывает наполнен блюдцами, в которых лежат папиросы, и пустыми тарелками, которые назначаются для сбора денег от жениха и присутствующих. Родственник невесты, сидящий с правой стороны жениха, снимает с подноса одежды и, торжественно произнося, из чего они состоят, кладет их перед женихом. Тот кивает головой своему другу и показывает знаками, чтобы он надел их на себя. Его товарищ встает и при общих любопытных взглядах, жаждущих видеть платья, раздевается тут же и облачается в них. Сразу устремляются на него взоры присутствующих, и со всех сторон слышатся слова удовлетворения или осуждения, смотря по достоинству одежды. После этого жених кладет в тарелку некоторую сумму, не превышающую, однако же, десяти-пятнадцати рублей. Затем тарелки ставятся перед другими гостями, которые приглашаются последовать примеру жениха. Те кладут по желанию и состоянию от 30 копеек до 3 рублей и получают из рук родственника подарок, стоимость которого соответственна уплаченной ими сумме. После этого все закуривают по папироске, берут несколько фруктов в карман и спешат домой, чтобы дать свободу жениху, который в эту же ночь со своими двумя друзьями должен идти проведать невесту.

Родители невесты приглашают двух, знающих церемонии, совершающиеся при этом, молодых женщин и вместе с тем таких из подруг дочери, которых она не стеснялась бы. Приказав им смотреть во все глаза за помолвленными, они преспокойно уходят спать в другую комнату. При этом мать берет с дочери слово — остаться честной и стараться угодить желаниям жениха, — на что та, краснея до ушей, кивает головой в знак согласия и идет в кунацкую комнату, где ожидают гостей. Подруги невесты называются «согдуши» или «ендуши» («сог»— здоровье, «ен»— бок, «душ»— плечи), то есть девушки, присутствующие постоянно при невесте,— а обычай допускает жениха на ночное свидание с невестой -«ге-челей» (ночное посещение).

Подруги и невеста приготовляют для приема жениха различные кушанья и фрукты, также и подарки и ждут их у окна. Около 12 часов ночи друзья жениха стучатся в окно условленными знаками и просят отворить его, чтобы войти в комнату. «Согдуши» просят показать прежде подарки, принесенные ими за то, что они исполняют роль привратниц. Те показывают издали; эти просят развернуть платок и показать все хорошенько; те боятся, чтобы они не требовали вторично, вырвав эти подарки, что они и делают часто, потому и показывают, держа их крепко в руках; эти не довольствуются подарками и просят еще; те обещают, а эти не верят и торгуются. Наконец, уладив дело, друзья и жених прыгают в окно.

Тут они видят невесту, стоящую в углу лицом к стене, и всевозможные блюда на полу. Друзья жениха подходят здороваться к невесте, а она, закрывая лицо левой рукой и чуть держась от стыда, так как в первый раз стоит под одною кровлею с женихом и при других, подает им правую руку и делает различные движения, чтобы убежать. Жених в это время здоровается с «согдушами» и садится на почетное место. Раз мне пришлось провожать товарища на «гечелей», и невеста, увидев нас, бросилась вон из комнаты и побежала в другую комнату, где спала мать. Мы раза три посылали к ней «согдуш», а она все не шла и не соглашалась. Наконец жених начал капризничать и просить, чтобы его отпустили отсюда, где его нога не будет больше. Об этом было передано матери «со-гдушами», и она насильно вытолкала невесту из комнаты и приказала сию минуту отправиться к гостям, если она не желает, чтобы отец или братья проснулись. А что будет тогда, она слышала от подруг!

Друзья и подруги садятся к жениху и начинают говорить о разных разностях. Жених слушает мрачно, говорит тихо, чтобы невеста не подумала о нем худо, и улыбается по временам с некоторою принужденностью. Им подают напитки и закуски. Друзья повеселев немножко, встают со своих мест, подходят к невесте и, поблагодарив ее за почтение, начинает просить, чтобы она приняла участие в их веселье. После долгих просьб, к которым присоединяет свои также и жених, она подходит к друзьям и стоит около стены, не смея взглянуть на жениха и отвечая на вопросы и смех мужчин киваниями и скромной улыбкой.

После ужина и чая, в которых невеста не принимает участия, подруги снимают с полок подушки и одеяла и приготовляют на полу места для желающих отдыхать. Конечно, жених и невеста прекрасно знают, что значит это «отдыхать» и слышали, что бывает тогда. На лицах их, выражающих некоторое беспокойство и страх, выступает заметная краска стыда, яркий румянец невинности. Невеста беспрестанно бросает на своих подруг огненный, укоряющий их взгляд, который вместе с тем выражает страдание, мольбу — оставить ее в покое.

В это время последний из сидевших прежде с женихом и не заснувший еще подходит к невесте и начинает уговаривать ее, чтобы она села, так как она вероятно устала. Действительно, она едва держится на ногах и, видно, что давно ей хочется присесть, хотя бы на минутку, — но чтобы она дала заметить жениху и другу его свое утомление или нездоровье,— Боже упаси! Она качает головой и дает этим знать, чтобы

не беспокоились о ней. Тот просит опять, говоря, что этим премного обяжет его и она доставит ему удовольствие. Странно, что друзья жениха имеют больше веса и значения перед невестой, чем сам жених, и она ужасно боится не угодить их желанию. Она уступает просьбам и, двигаясь несколько раз то вперед, то назад, и дрожа всем телом, садится рядом с другом жениха и так, чтобы ей не был виден жених. В ней начинает происходить сильная душевная борьба — «остаться или идти?» Этот момент считается самым критическим. Горские девушки, как сказал я выше, до того стыдливы, робки и целомудренны, что большинство из них готовы лучше идти на верную смерть, чем позволить себе оставаться наедине с мужчинами, которых они видят впервые. Поэтому друзьями принимаются предосторожности и запираются крепко на крепко двери и окна. Но не всегда бывает так легко покорить горскую девушку. Иные из них оказываются более находчивыми и смелыми на всякий шаг, чем мужчины, и, воспользовавшись как-нибудь случаем, выбегают из комнаты. А тогда ищи невесту, сколько хочешь, кричи во все горло «Аллах», вызывай мать ее из ее опочивальни,— ничем нельзя пособить горю! Невеста забирается в глухой угол и там проводит ночь до утра в отчаянных рыданиях.

Если же невеста села, то победа значит на стороне друзей, и она наверно не убежит, потому что это будет считаться смертельной обидой для друзей. Как только невеста садится, друг жениха встает за чем-нибудь и, потушив свечку, будто нечаянно, отправляется также спать на приготовленное место. В это же время жених приближается к невесте, ловит ее за руку и начинает говорить прерывисто и шепотом. Но сколько стоит ему усилия, чтобы сделать этот первый шаг! Я слышал от товарищей, которые рассказывали, что они дрожали в эту минуту, как лист, и не находили, что говорить и как приступить к обезоруженной, беззащитной и тоже дрожащей девушке. Но иные обрученные, знавшие прежде друг друга или чувствовавшие взаимную симпатию, беседуют без стеснения до утра, не обращая внимания на сторожей, которые и в самом деле засыпают один за другим. Оставшись вполне наедине и в темноте, молодые делаются развязными, смеются, ласкают друг друга и проводят в разговорах время, пока на заре не проснуться подруги и не поторопят жениха уйти поскорей, чтобы его не заметил народ и не осуждал его за долгое препровождение времени с невестой.

Но при этом всем надо заметить, что наши девушки-невесты остаются строго целомудренными и невинными, и ни один из молодых не может дерзнуть «дойти до греха», зная строгость законов и обычая, которым должны они подвергнуться оба. Горе молодым людям, не сумевшим воздержаться на гечелеях и вообще сохранить целомудрие! Каждый указывает на них пальцем, смотрит с пренебрежением, плюет при виде их, называет самыми грязными именами и они не могут всю жизнь избавиться от осуждения общества. Тем более несчастными делаются дети, имеющие таковых родителей, и тем презрительнее относится общество к ним, называя их «пич» или «мамзир», то есть незаконнорожденные.

После первого приглашения родителями невесты жених свободно посещает дом их, но не видит невесты. Если же появится у него желание видеть ее, то друзья устраивают ему «гечелеи», которые имеют такой же характер и стоят таких же денег. Но частые «гечелеи» осуждаются обществом, считающим их за волокитство, легкомыслие и бездельничанье, и родители невесты смотрят тогда на жениха с некоторым неудовольствием.

Отцы жениха и невесты заключают между собой, кроме договоров о выкупных деньгах, еще одно условие, по которому жених должен сделать невесте, если промежуток от обручения до венца продолжается не менее двух лет, различные шелковые наряды. День, в который представляются невесте наряды, считается одним из торжественных и называется «табаг» (поднос), ибо так же, как при обручении, подарки несут родственницы на подносах, и шествие сопровождается зурною и песнями.

За два-три месяца до свадьбы совершается для помолвленных «Рахбура» (пресечение пути). Так названа церемония потому, что в этот день жених отдает отцу невесты последние выкупные деньги, и обе стороны начинают деятельно готовиться к свадьбе. С этого дня жениху и невесте очень опасно, по поверью, отправляться куда-нибудь в путь, тем более в темную ночь. Поэтому помолвленных оберегают родители и не пускают их никуда без провожатых. Поверье же основано на том, что за ними следят «шаИаду» (злые духи) и, завидуя счастью людей, стараются разъединить их, увесть и сделать их сумасшедшими. Также постановлено обычаем, чтобы, во-первых, после этого дня жених не бывал на гечелеях и не видел невесты, а, во-вторых, невеста закрывалась бы вновь ото всех и не показывала лица никому из родственников до ночи, следующей сейчас после венца, а посторонним через две, через три недели после свадьбы и то тогда только, если они сделают «согбоши» (благодарность), дадут ей за это подарки.

За неделю до свадьбы родители жениха приглашают своих родственниц, чтобы они скроили жениху и невесте подвенечные платья, дарили бы по своему усмотрению других близких родственников и бедных вдов и сирот платьями из готовых тут же материй. Кроме того, в течение этой же недели, женщины приготовляют плов из кур, для отсылки старухам и старикам, у которых в этом году умерли дети или родственники, и вообще всем носящим траур. Своими дарами и вниманием они хотят испросить у них позволения сыграть свадьбу, так как из уважения к памяти умерших не желают своей музыкой и плясками оскорбить чувства носящих траур. После этого последние посылают помолвленным свои заочные благословения и пожелания счастья и просят родителей не откладывать Богом сужденной радости детей, так как никто не знает, что будет завтра с нами. Получив отовсюду такие ответы, мужчины пишут в каждый город и аул, где только есть родственники, и просят их приехать отпраздновать вместе торжественные дни, а женщины шьют наряды жениху и невесте. Точно также готовятся и в доме невесты к брачным пиршествам. В начале этой недели невеста также просит к себе нескольких подруг и родственниц, которые занимаются приготовлением ее приданого. Среди подруг выбирает она двух девушек, которые делаются ее «согдушами», помогают ей в шитье платьев и находятся при ней до самого бракосочетания.

Брачные пиршества, по соглашению родственников молодых и когда обе стороны готовы, начинаются в пятницу вечером и происходят одновременно у жениха и у невесты. Свадьба происходит зимою, так как в это время накопляется много свежего вина. От жениха идут в пятницу вечером ко всем отдносельцам двое из молодых родственников его и приглашают мужчин вместе с их гостями на «шее бирор-думор» (ночь брата жениха). В эту ночь к жениху просят родители одного или двух из его друзей или близких родственников, которые называются «бирор-думор» («брат жениха»), и обязанность которых сопровождать жениха во все времена свадьбы. Кроме того, еще шесть дней после свадьбы «брат жениха» всюду следует за ним и, если оставляет его на несколько минут, то передает свое место кому-нибудь другому или второму «бирор-думору». Далее родители просят общество утвердить в пятницу вечером еще в должности двух «сер-коло-ли» (распорядителей, в руках которых находятся ключи от погребов, где хранятся вина и съестные припасы) и нескольких женщин для приготовления свадебных кушаньев. Они должны находиться на свадьбе, каждый при своей должности, в течение двух недель. Сер-коло-ли выбираются из более известных своею практичностью и строгостью с молодежью, которая, не жалея женихова добра, тащит тайком из погребов вина, мясо, колбасы и прочее и пирует особо от свадьбы.

Приглашенные гости и должностные лица являются к жениху после вечерней молитвы и пируют у него далеко за полночь. От невесты согдуши идут приглашать девушек «спать и веселиться с невестой до выхода ее замуж». Здесь они поют песни, танцуют и увеселяют невесту, плачущую и говорящую своим подружкам, что ей остается быть под кровом родных пять-шесть дней.

В эти дни они окружают невесту и гуляют с нею в садах, поют песни и затевают различные игры. Если кто-либо приходит к ним из дома жениха, они бросаются на него, срывают с него шапку и требуют денег за посещение. Таким образом, девушки собирают от гостей и большею частью молодежи, приходящей танцевать, петь и смотреть на девушек, около тридцати-сорока рублей, на которые приглашают народных певцов и зурну.

В субботу после молитвы в дом жениха опять приходят старики и взрослые мужчины, которые, попросив принести себе обед, остаются тут веселиться. После обеда мужчин сменяют женщины, которые приносят с собою фрукты в платках и проводят время до вечера в песнях и беседах.

К невесте в этот день являются молодые женщины, вышедшие недавно замуж, и парни, которые также веселятся до ночи, распевая хоровые песни и танцуя под звуки гармонии, на которой играет какая-нибудь мастерица-красавица из горских девушек.

В воскресение все заняты приготовлением ужина для «пой-пою» (стоящей на ногах свиты), которую посылают приглашать сейчас же после обеда.

Настоящая свадьба начинается с этого или следующего вечера, то есть с понедельника. В приготовлении начального ужина для «пой-пою» помогают все родственники и родственницы и даже мало-мальски знакомые, если имеют свободное время.

Как семья жениха, так и невесты приглашает вообще из каждого дома по одному юноше и по одной девушке, так что число приглашенных юношей у жениха доходит до 60-ти — 70-ти пар, а невесты до 20-ти — 30-ти. Все эти юноши составляют свиту жениха, а девушки &mdamdash; свиту невесты. Зурначи и барабанщик приглашаются часа за три, за четыре до начала ужина; они начинают играть «ерденкуи» (в роде марша), а собирающаяся молодежь, девушки и женщины приветствуют их, прыгая, хлопая в ладоши и затягивая хоровые татарские песни «ко-ло-лой, ho-ло-лой!». Наконец подается ужин — отдельно юношам, женщинам и девушкам. После ужина проверяется число явившихся гостей и отдается приказание распорядителям приготовить завтра обед не меньше, чем на столько-то человек.

Зурна играет до 2-х — 3-х часов ночи, и танцы идут во всем разгаре. Наследующий день, в понедельник или во вторник, смотря потому, когда началась свадьба, юноши, являясь утром в дом жениха, отправляются к «cep-кололи» (распорядителю) требовать «сепеелей-пой-пои-ре», то есть три стакана вина, полагающиеся каждому члену свиты. Желающим из них вместо трех стаканов вина подается рюмка водки с закуской. После этого все собираются на свои места, на круг, отведенный для танцев, и выбирают из своей среды «шаха», обязанность которого смотреть за свадебными церемониями. Свадебные пиршества, как мы упомянули, продолжаются дня четыре и происходят одновременно у жениха и невесты. Главное торжество происходит в доме жениха, а у невесты собираются только ее подруги и близкие родственники. Впрочем, гости переезжают постоянно из одного дома в другой, и сношения между ними не прерываются. В доме жениха, днем на дворе, а ночью или во время дурной погоды в комнатах, происходит главное торжество. Круг на полу, отведенный для танцев, посыпается песком или саманом для удобства танцующих. Вокруг него расставлены деревянные скамейки, на которых помещается шах со своей свитой. Перед шахом стоит стол с винами и закусками, по правую руку сидит его визирь, а по левую — жених со своим нареченным братом. Все они хлопают в такт танцующим под звуки зурны и барабана.

Над девушками также есть одна старшая, которая и назначает очередь, когда какой выйти танцевать. Несколько юношей «човучи» (полицейские) вооружаются кнутами и состоят под распоряжением шаха. Назначение их кроме поощрения хлопающих в ладоши еще имеет, так сказать, полицейскую цель. Дело в том, что шах старается собрать у присутствующих на свадьбе родственников жениха как можно больше денег в пользу последнего. Для этого он пользуется каждым удобным случаем, чтобы наложить на них штраф в размере от 50 копеек до 3-х — 4-х рублей. Если же кто заупрямится и по первому призыву шаха не отдаст наложенного на него штрафа, то шах отдает приказание упомянутым членам свиты, вооруженным кнутами, и виновный привязывается к нарочно с этой целью поставленному деревянному столбу и не отвязывается до тех пор, пока не уплатит положенного штрафа. Более тяжких преступников, например, ругавших шаха или его правление, кроме штрафа сажают на пять, на шесть часов в конюшню и никакие просьбы отпустить их не принимаются. Конечно, такой казус сопровождается громким смехом и шутками присутствующих, и танцы продолжаются своим чередом. По временам их заменяют хоровые песни мужчин и женщин. Так продолжается двое-трое суток.

На первый или второй день свадьбы и когда шах, «брат жениха» и другие лица выбраны, все общество под предводительством шаха отправляется встречать невесту, если она едет из другого аула, и встреча происходит за две-три версты от места отправления. Свита жениха запасается вином и закусками, не забывая при этом и музыку. Часть свиты, разузнав о скором приближении поезда невесты, пускается вскачь вперед, чтобы поздравить провожающих ее, а затем также вскачь возвращается назад, и при этом тот, чья лошадь будет впереди, получает из рук шаха в награду шелковый платок, который тут же и повязывается на шею лошади. Иногда вместо шелкового платка дают кусок хорошего сукна — аршин шесть — для черкески или бархат на занавеску стены. Эти подарки приготовляются джигитующим в награду отцом жениха.

Во вторник в дом невесты приглашаются из каждого дома по одному взрослому мужчине. Здесь после роскошного обеда все гости дарят невесту деньгами, а родственники деньгами и вещами, которые ставятся на пол и записываются раввином. Это называется «Нотор-Хадийо». При получении денег невеста подносит подателю стакан с вином, который выпивается им с ужимками и кривляниями, чтобы развеселить девушку, которая смотрит на него исподлобья и тоже улыбается. В это время подруги ее, стоящие в углу комнаты, поют хором в честь подателя и невесты «Ией-шобош! Ией-шобош!»

На этот или следующий день семья жениха приглашает женщин, в числе которых должны быть и молодые женщины, вышедшие в тот год замуж и не открывшие еще для света своего лица. (Перед своими молодая открывается совсем через три-четыре месяца.) Каждая женщина, вступая на порог дома, произносит: «Приносим свое поздравление; да будут счастливы молодые, да будет счастлив час, в который они соединятся», и пр., на что мать, сестры и родственницы жениха отвечают; «да будет и твоему (сыну, брату) такое венчание, да и тем всем родственникам и знакомым, кто не был еще венчан; милости просим, войдите!» Женщина-гостья, входя в комнату, дает матери или сестре жениха, поставленным принимать гостей, серебряную монету. Деньги, собранные таким образом, идут частью для бедных, частью на покупку фруктов и сластей для женщин и мужчин.

Так как молодые женщины почти около полу года после своей свадьбы стыдятся выходить на улицу, говорить с посторонними и даже являться на свадьбы с закрытым лицом, то для того, чтобы сделать их развязными, молодежь выдумывает различные мимические представления и шуточные игры. Одна из известнейших повсеместно игр называется «пеИливон» (акробатическое представление на канате). Она состоит в том, что на дворе рядом с кругом, отведенным для танцев, натягивается канат посредством четырех бревен, наклоненных попарно, вышиною около четырех-пяти аршин и на расстоянии двадцати или более шагов одно от другого. На этом канате с большим балансом в руках танцует один опытный акробат лезгинку и дает представление. Акробат одевается в пестрое платье из игральных карт или цветных бумаг с металлическими блестками. Внизу под канатом бегают туда и сюда два одетых в шубы наизнанку и также в папаху «думбой» (комики), которых лица бывают закрыты шкурою с отверстиями для глаз, рта и сусами и бородой. Прежде всего представление дается в честь родителей жениха, от которых почти ничего не берут за это или берут очень мало, если они не жалеют припасов и ничего не скрывают от свиты жениха; в противном же случае их — мужа и жену — привязывают к одному и тому же столбу и не отпускают, пока они или сами, или кто-нибудь из них, не уплатят трех-четырех рублей.

Представления даются под надзором шаха и следующим образом. Завидя кого-либо из аульных гостей или приезжих, чоучи (полицейские) передают об этом через визиря шаху. Тот приказывает чоучам, чтобы они схватили гостя и велели музыке играть. «Думбои», услышав сигнал музыки, которая останавливается минут на пять, пока опять не получит приказания играть, идут под канат, начинают там прыгать, кривляться и кричать разными звериными голосами. «Пехливончи» (актер), сидящий на перекрестных концах пары бревен, встает и готовится представлять. В это время один из «думбоев» произносит громко, подняв голову вверх: «ПеИливон, кардаш!» («Друг акробат!»). Тот отвечает: «Иеплей, жон-кардаш!» («К услугам твоим, дорогой друг!»). Думбой начинает: «Иунер-Иунер учун, Иунер яхши игит (имя такого-то или такой-то)», то есть, «если сказать тебе, в честь кого мы должны показать свой талант и искусство, то в честь такого-то храброго, доброго красавца и красавицы (имя).» ПеИливончи, повторив то же, что говорит думбой, начинает танцевать на канате под звуки зурны, а думбои скачут внизу, смотря по временам наверх, чтобы подать помощь акробату в случае его падения. Окончив свой танец, акробат садится на другом конце, а думбои бегут за деньгами к лицу, в честь которого играли, прыгают, кувыркаются и требуют большего и большего количества денег, которые затем кладутся на стол перед шахом. Смотря по тому, много ли даст гость, даются представления, различные по степени опасности. Из них известны несколько: например, танцы с привязанными к пяткам горизонтально кинжалами, с прикрепленными к подошвам саблями по лезвиям или плоскостям, с обутыми в маленькие котелки ногами, с завязанными глазами и пр. Представления эти оживляют думбои своими остротами, писклявыми голосами и циничными движениями, при которых все поднимают дикий смех, бьют в ладоши и кричат «ура, ура!» Больше всего издеваются думбои над молодыми женщинами.

В ночь со вторника на среду невесту ведут на омовение в реку, купальню или баню, смотря по тому, где происходит свадьба — в городе или ауле. Провожают невесту только ее подруги и одна молодая женщина, выбранная уже для невесты в должность «куда-катун» (посаженная мать). Вернувшись домой, подруги расплетают мокрые волосы невесты, чешут их гребнями и, разделив их на несколько прядей, заплетают в косы. В это время одна начинает распевать «йе шевле муИмун деде», а другие затягивать «йе дукле русмун деде» («еще одну ночь ты гостья у матери, еще остается тебе только одно веретенце выпрясти для матери»). После уборки волос подруги принимаются за одевание невесты в чистое белье, приготовление ее вещей по порядку и ждут принесения от жениха подвенечных нарядов. Каждая девушка от души помогает своей подружке-не-весте и, зная, как тяжело ей расстаться навсегда с родными, утешает ее, веселит и танцует с ней.

На третий или четвертый (последний) день свадьбы происходит самый обряд венчания. До венца, утром, относят невесте наряды и подарки, приготовленные женихом. Все общество, сопровождаемое музыкой, отправляется к невесте. Мужчины, держа в руках сосуды, наполненные вином и водкой, поют «а-на-най, а-най!» Женщины и девушки, неся на голове подносы, на которых лежат наряды невесты, сорочинское пшено, куры, индюки, гуси, чуреки и пр., затягивают «Ио-ло-лой»; зурначи дерет во все горло свое «ерден-куи», весь аул приходит в движение. Вручив все наряды и подарки родителям невесты, общество возвращается на прежнее место и занимается женихом.

Часа за три до отправления жениха в баню или на реку, на кругу, где бывают танцы, происходит нечто вроде аукционного торга. Здесь продаются подвенечные одежды жениха, каждая порознь и притом только на то время, когда жених моется. Кроме того, продается право обуть жениха по выходе его из бани в носки и чулки, право надеть на него бешмет, право обрить ему голову, право поцеловать его первым в бритую голову, что считается большою честью.

Наконец, часов в 12утра, жених, в сопровождении шаха, визиря, названного брата и всей свиты, отправляется в баню или «Иавуз» (купальню). Процессию сопровождает музыка и, пока жених и брат его, нигде его не оставляющий, моются, вся остальная свита пляшет, и никакой мороз, ни ветер, ни гроза не могут помешать этим танцам. Между тем в предбаннике стоят женщины и торопят умывающихся своими песнями: «и чу дир омо думор иму, гаи дир омо думор иму», т.е. «как это долго возится жених, как это поздно не выходит он!» Когда жених кончит омовение, в предбаннике и между народом раздаются выстрелы, и его встречает купивший право поцеловать его в обритую голову, в знак большого

к нему уважения. Затем, одевшись, жених становится у дверей, поникши головой и уткнув лицо от стыда в рукав шубы или черкески, а сопровождавшие его все подходят поочередно и целуют его в голову. Женщины же в это время осыпают его сорочинским пшеном и мукою, символом благосостояния, плодородия и чистоты семейного счастья, а все остальные члены свиты поют или татарские песни, или гимны на древнееврейском языке. В недавние времена после бритья головы жених садился на лошадь и выезжал джигитовать в поле со своими товарищами и свитой. Теперь это выходит из обычая.

Из бани вся компания отправляется за невестой. Здесь родители ее или другие родственники ожидают их у дверей дома. Жених падает перед ними на колени и целует их руки и ноги в знак полной покорности. Потом родители выводят невесту и отдают ее жениху, провожая со слезами свою «помощницу матери» и благословляя ее на счастливую жизнь с мужем. При этом мать целует жениха и дарит его серебряным или шелковым поясом, шелковым платком и кисетом. Опоясав его, она вешает ему свои подарки к поясу и, еще раз благословив его и дочь, следует за ними. Лицо невесты покрыто шелковым платком, окруженным двойным или тройным рядом крупных золотых и серебряных монет.

Отсюда жених и невеста отправляются, каждый отдельно и со своей свищой, к родителям жениха. Затем, если свадьба происходит в городе, где можно достать приличные экипажи, жених со своим нареченным братом и «емгой» (прислужница из сестер), держащей в руках восковые свечи, и невеста с посаженною матерью и какою-нибудь девочкой родственницей садятся в экипажи, и процессия направляется в синагогу. В руках у посаженной матери и девочки горят также восковые четырехугольные свечи, окрашенные разноцветными красками; экипажи окружает свита жениха и духовая музыка.

Если свадьба происходит в ауле, то жених и невеста идут пешком, каждый отдельно, окруженные своей свитой, которая в это время распевает хором песни и гимны. К процессии присоединяются с обеих сторон родственники с наполненными вином стаканами в одной руке и графином в другой. Крики, шум, песни, неумолкающее ура, хохот — все это сливается вместе, и встречные прохожие, выразив чете пожелания счастья, тоже присоединяются к ликующим.

Между тем из дома невесты в дом жениха перевозится ее имущество, наряды, хозяйственные принадлежности и т. п. Все это обыкновенно справляется на калын, полученный от жениха. Когда процессия достигает синагоги, музыка останавливается и играет лезгинку или другое что-нибудь веселое в этом роде. Жених выходит из экипажа и идет

во дворе синагоги, а невесту несет, как ребенка, на руках один из родственников ее или жениха. Нельзя не сказать здесь об одном суеверии, сильно вкоренившемся между евреями-горцами и имеющем громадное влияние, во-первых, на всю следующую двух-трехлетнюю жизнь вступающих в брак, и, во-вторых, на поднятие значения и популярности знахарок и колдунов.

Горские евреи глубоко верят в то, что в брачные дела вмешиваются нечистые духи и колдуны, находящиеся под влиянием первых. По их мнению, в то время, как раввин соединяет молодых словами Св. Писания, дьявол старается расстроить брак и, вселившись в душу какого-либо злого человека, является на свадьбу и «связывает узел», который имеет такую силу, что молодые во веки не соединятся, пока он не будет развязан. Но узел дьявола не так опасен, как узлы людей, врагов жениха или невесты, ибо узел первого можно развязать посредством молитвы к Богу, который принудит дьявола к этому, а узел вторых развязать невозможно, потому что они могут спрятать его где-нибудь и позабыть. Бросить же связанные во время венчания узлы боится всякий, потому что после этого скоро наступает смерть бросившего их. Из узлов же, связанных во время венчания, имеют те только силу, которые сделаны как раз в то время, когда жених надевает невесте на палец кольцо и произносит девять слов из священного Писания, соединяющие законным браком; а в продолжение произнесения их можно связать не больше десятидвенадцати узлов, что также боятся делать, ибо тогда Бог уменьшает число, годов жизни связывающих узлы в два раза столько, сколько узлов. Самый злой враг делает поэтому не больше трех-четырех и тем не дает соединиться молодым три-четыре года. Странно то, что это суеверие было проверяемо стариками несколько раз, и результаты еще более подкрепляли суеверие. Связывали без ведома жениха узлы, пускали молодых на брачное ложе, и жених со стыдом выходил из комнаты невесты; развязывали через несколько дней или месяцев, и наваждение проходило. Узлы можно связать не только ремнем, шнурком, веревкой, но и металлическими вещами, как, например, кольцом, кинжалом, саблей и т. п. Для этого нужно только перевернуть предмет и надеть на изнанку. Можно избавиться и от таких узлов; для этого нужно близким родственникам жениха и невесты быть предусмотрительными и самим постараться связать как можно больше узлов, так как те будут иметь большую силу, которые начали завязывать узлы при первом же слове, произносимым женихом. Число же их должно быть самое большое потому, что посторонние побоятся сделать много узлов и не развязать вовремя, а родственники развяжут свои узлы сейчас же, как отпустили жениха к невесте. Поэтому нередко можно видеть во время венчания какого-либо родственника жениха, который, внимательно слушая жениха, начинающего слова Писания, с усердием и каким-то самодовольством начинает делать несколько узлов и смотрит по сторонам, чтобы узнать, нет ли еще кого.

На дворе синагоги стоит балдахин, под которым должны венчаться новобрачные. Балдахин состоит из куска шелковой материи, натянутой на четыре жерди. Жерди эти держатся четырьмя родственниками невесты и жениха. Во время венчания раввин читает молитвы, а жених со своим нареченным братом и невеста с посаженною матерью стоят поникши головами под баладахином и слушают раввина. Балдахин окружает народ различных верований и племен, так как горцы-евреи не воспрещают никому присутствовать при своем богослужении, тем более на свадьбах. Потом раввин берет полный стакан вина, произносит молитву и передает его жениху. Последний, так же как и невеста, постится с восьми часов вечера предыдущего дня и только теперь впервые отпивает немного вина и подает его невесте. Невеста, сделав то же, подает его раввину. Затем жених надевает невесте на палец кольцо или кладет ей в руку серебряную монету и повторяет за раввином слова священного Писания. После этого раввин читает вслух брачное условие «кетибо», в котором упоминается, какое приданое приносит с собою невеста и сколько, в случае развода, жених обязывается уплатить ей наличными деньгами. После чтения раввин снова наполняет стакан вином, опять читает над ним молитву, но на этот раз подает его не жениху, а невесте. Та отдает его жениху, а последний, отпив немного, со всей силы разбивает стакан о камень, с этою целью лежащий здесь же под балдахином. Наконец балдахин снимается, и раздается дружное «ура» присутствующих.

После венца жених и невеста с согдушами и енгами садятся в экипаж, который окружается поющею гимны молодежью и учениками с одной, девушками с другой стороны, и едут медленно в дом жениха, где для обоих новобрачных приготовляют отдельные комнаты, освещенные как можно большим количеством свечей. Дорогой со всех сторон на молодых сыплются крупа, пшено и мука, которые бросают женщины, услышав шум проходящей мимо их сакель процессии и выбегая второпях на встречу молодым. Во многих местах раздаются выстрелы из ружья и пистолета и слышится «ура» и музыка.

Дома встречают молодых родители мужа и, снова благословив их и поцеловав, отводят их отдельно в приготовленные комнаты. На брачный ужин приглашаются все в городе или ауле: мужчины с их гостями, женщины и дети.

Мужчины собираются в комнате молодого, который сидит на низеньком татарском стульчике и поднимается с места при входе каждого из гостей, ласково отвечая на пожелания счастья. Перед молодым на полу ставится большой медный поднос, на котором лежат три чурека с узорами сверху и с яблоками и красными яйцами, по три на каждом чуреке. В чурек втыкаются на одинаковом расстоянии три-четыре маленьких восковых свечки. Каждый приходящий гость усаживается на полу, покрытом разноцветными коврами, наиболее же почетные садятся на мягкие подушки. Молодой сидит на первом почетном месте, так как он теперь в продолжение восьми дней считается выше всех в обществе. После жениха сидит раввин, перед которым ставят тарелку или расстилают большой платок, туда каждый кладет свое посильное пожертвование в пользу молодых, называемое «Нотор-хадио». Жертвования начинаются родителями жениха и невесты. Брат жениха подает жертвователю стакан с -вином и, громко произнося: «Ией-шобош, Ией-шобош», говорит его имя и сумму пожертвованного. Кроме этого пожертвованиям ведется подробная запись, которая хранится у новобрачного для того, чтобы и он мог пожертвовать такую же сумму, если не больше, на свадьбе каждого из жертвователей или его детей. Жертвования доходят от 50 до 300— 400рублей, смотря по тому, беден ли жених или богат. В первом случае сбор бывает маленький, а во втором большой, так как на свадьбу богатого, кроме односельцев, приезжает из других городов и аулов масса родственников и родственниц.

По окончании этой церемонии подается ужин, после которого рабби служит молебствие, за что ему гости платят по состоянию и желанию. Затем общество расходится по домам. Почти то же происходит и на половине молодой, куда собираются женщины, но с тою только разницею, что для нее не собираются деньги, и если кто-либо из женщин дарит ее подарками за «открывание лица», то только одни родственницы. С молодой сидят согдуши и енга за занавеской, чтобы не все женщины видели, как ест невеста, и ужинают.

Когда старики уходят, молодежь садится ужинать с новобрачным, а девушки с молодой. Не стесняемая присутствием старших, молодежь предается неудержимому веселью. Шутки, песни и шумный говор не умолкают. К полуночи новообвенчанные оставляют шумное общество, а девушки, собравшись в комнате молодого, поют веселые свадебные песни. Покой новобрачных охраняет названный брат жениха. Часа через три жених возвращается к своей свите, а согдуши, куда-катун и енга входят в комнату молодой и, узнав о благополучном исходе дела и прыгая радостно, скорее убирают ложе новобрачных. В это время друзья жениха стреляют из ружей, что извещает о благополучном совершении брачного акта.

Тогда шах со своей свитой отправляется смотреть, что делает молодая. Придя к невесте, он со свитой садится на полу, и каждому из них молодая подает стакан с вином, в который они, опорожнив его, кладут какую-нибудь монету. Согдуши и енга поют «Ией-шобош!», а посаженная мать невесты собирает эти деньги и дает юношам от имени молодой разные подарки: кисеты, обшитые золотом и серебром, шелковые, шерстяные платки и пр. Затем все расходятся, и сакля пустеет.

Согдуши, енга и посаженная мать остаются с молодой девять дней, прислуживают ей в это время и утешают, так как она постоянно плачет об оставлении родительского дома. Тем более скучает она и горюет, если вышла замуж в другой аул или город, и с ней нет никого из родных, кроме брата, провожающего ее.

После свадьбы новобрачная три-четыре месяца не выходит из дому и не снимает покрова. По истечении этого времени, выходя из дому на свадьбы или обручения, она продолжает носить покрывало около года, а дома снимает его и занимается хозяйством.

На 10-й день после свадьбы делается «родственный обед», на котором присутствуют только родственники молодых и рабби, а вечером провожают нареченного брата молодого домой, дав ему приличные подарки от имени молодых. После этого молодым супругам дается свобода и они занимаются дома хозяйственными делами.

Приведенные описания свадебных обрядов имеют существенные отличия в деталях, которые, кроме всего прочего, вызваны тем, что каждый из этнографов изучал свадьбу в разных горско-еврейских поселениях. Бежанов, как это указано в его статье,— в Варташене, Анисимов, хотя он нигде не указывает конкретной общины,— скорее всего в Тарках, своем родном ауле, так как он все время апеллирует к воспоминаниям юности. В какой общине описывает свадьбу И. Черный, неясно.

Сложная обрядность горско-еврейской свадьбы сохранялась достаточно долго. В 1997 г. информанты в Красной Слободе поличным воспоминаниям не только подтвердили многие подробности свадебного обряда, которые приводят авторы прошлого века, но и сообщили целый ряд новых.

В последнюю субботу перед свадьбой для молодежи устраивали гулянье в общественных садах. Во время этого гулянья жених и невеста могли общаться друг с другом, а парни и девушки — знакомиться. В ночь перед уводом невесты в дом жениха устраивалось еще одно гулянье. Перед уводом невесты ее младший брат требовал выкуп, не выпуская невесту со двора.

Вместо свадебного балдахина использовали «сисит», то есть талит. Четыре человека держали его над головой жениха и невесты за углы.

Невесту вводили в специальные брачные покои («гугила»), где ее ожидала подруга. После брачной ночи невеста в «гугила» находится 7 дней.

Свадьба проводилась в любое время, кроме 9-го Ава и месяца мая. Последний запрет информатор объяснил как заимствование у азербайджанцев (в мае проводится шиитская мистерия «Моххарам» в честь Хуссейна, сына Али) и у русских («в мае жениться — только маяться»).