В поисках Десяти потерянных колен на Восточном Кавказе

Кроме того, он дал более подробное описание многочисленных евреев Курдистана и современного Южного (иранского) Азербайджана, считая их потомками Десяти потерянных колен. К ним же он причислял евреев Хорасана. Петахия бен Яаков проехал через Кавказ (скорее всего через Западный), но констатировал малочисленность еврейских общин "Армении". Впрочем, у него есть весьма любопытное известие о послах "семи царей Мешеха", которых он встретил в Багдаде. А. Гаркави локализует этот топоним на Кавказе, отождествляя с хазарами. Однако "цари Мешеха" представлены у Петахии как прозелиты, не претендовавшие, соответственно, на происхождение от Десяти потерянных колен. Еврейские купцы из Европы бывали на Кавказе и в XIV в. Так, Ибн-Батута встретил в Маджарах в 30-х годах XIV в. еврея из Андалузии, который прибыл туда из Константинополя через "страну Черкесов".

Как представляется, в том числе и еврейские купцы, бывавшие на Кавказе, являлись информантами для еврейского картографа с о-ва Мальорка Аврахама Крескеса, составившего в 1375 г. знаменитый Каталанский атлас мира, где даются весьма подробные сведения о Восточном Кавказе, а Десять потерянных колен отмечены где-то на северо-востоке Азии. Восточный Кавказ как возможный регион обитания Десяти потерянных колен среди евреев особой популярностью не пользовался и в раннее Новое время. Так, раввин из Феррары и крупнейший еврейский географ конца XV - начала XVI в. Аврахам бен Мордехай Фариссоль (1451-1525), посвятивший в своем географическом трактате "Иггерет орхот олам" ("Послания о мировых путях", 1524 г.) много места рассуждениям о том, где следует искать Десять потерянных колен, и указав на "Верхнюю Индию", дал подробное географическое описание Восточного Кавказа, но ничего конкретного не сообщил о существовании там еврейских общин.

Редко посещали этот регион и шадары (посланцы еврейских общин Палестины по сбору благотворительной помощи), выполнявшие также для еврейских общин Ближнего и Среднего Востока функции странствующих проповедников. Наиболее ранний из введенных в научный оборот источников, повествующий о пребывании в Дагестане в 1654 г. шадара из Цфата (Сафеда) Шабтая бен рабби Аврахама Сальмона, датируется 1656 г. Однако этот шадар не оставил сколь-нибудь значимой информации об еврейских общинах региона, за исключением сетований на низкий уровень их религиозной образованности. Какого-либо намека на их происхождение от Десяти потерянных колен как у него, так и у шадаров, посещавших Восточный Кавказ в XVIII - первой половине XIX в., пока не выявлено.

Тем не менее в коллективной памяти евреев Европы, некоторый интерес к Десяти потерянным коленам сохранялся и заметно усилился с возможностью установления контактов с еврейскими общинами "неведомых стран". Так, в опубликованном на идише в 1771 г. в Амстердаме сочинении "Шеерит Исроэл" сообщалось: "Некоторые утверждают, что евреи из Десяти потерянных колен, которых Салмансар, царь Ассирии, угнал до Гозана, через Каспийское море пришли в страну Хазар, откуда они распространились до границ Тартарии, а оттуда они прибыли в Син [Китай]". Симптоматично, что когда в 1802 г. евреи Кизил-гара (Восточный Туркестан) и Шклова (Могилевской губ.) обменялись письмами на иврите, то последние, перечисляя еврейские общины в различных частях света, упоминали "десять колен Израилевых, изгнанных Санхерибом в Халах и Хавор, к реке Гозан и в города Мидийские... и местонахождение которых неизвестно нам до настоящего времени. И нам пришло в голову: не знаете ли где они живут? ... Поэтому просим, если Вам что-либо известно о проживающих там евреях, известить нас о них". Показательно также, что один из основоположников современной иудаики и лидер ранней Гаскалы (Еврейского просвещения) в Восточной Европе раввин и историк Соломон Иегуда Лейб Рапопорт (1790-1867) заметил в 1841 г. "в трех верстах от Дербента евреи колена Менаше (т.е. одного из Десяти потерянных колен. - М.К.) из Ширвана владеют собственной деревней и построили синагогу".

В поисках Десяти потерянных колен весьма активны были и протестантские мессионеры Британского и иностранного библейского общества из числа крещеных евреев. Один из них, Джейкоб Самуэль, в 1837-1838 гг. побывал в Дагестане, утверждая, что "евреи Прикаспия - потомки колен Гад и Дан". Это, на наш взгляд, явное заимствование из популярной у евреев XIX в. "Книги Эльдада Данита" конца IX столетия. Куда интереснее, будто евреи из аула Эндери рассказывали ему что "они владели теми землями (на северо-западе от Каспийского моря. -J.S.), как позднее писал об этом Вениамин из Туделы, и были [унижены] только в результате преследований при Надир-шахе, когда тысячи [из них] были насильственно обращены в ислам".

Оставим в стороне упоминание евреями Эндери Надир-шаха - "знаковой фигуры" в коллективной памяти евреев Восточного Кавказа, с которой вплоть до настоящего времени (ПМА 1 и ПМА 2) связано большинство преданий о преследованиях в далеком прошлом. Но еще в конце 70-х - начале 80-х годов XVIII в. евреи Гиляна (персидского региона на юго-западном побережье Каспия), по свидетельству немецкого путешественника, врача и дипломата на российской службе Якоба Рейнеггса (1744-1793), утверждали: "они населяли некогда Кавказ и оным владели, но что за веру были оттуда изгнаны и рассеяны". Сообщение Я. Рейнеггса весьма любопытно с разных точек зрения и требует предметного анализа. Стоит отметить важный нюанс. Это предание включено в контекст пассажа об иудейском Хазарском царстве на Восточном Кавказе (Reineggs 1796: 64-65) - одного из первых сообщений западных европейцев об иудейской Хазарии на основе дагестанских исторических преданий. Здесь возникает закономерный вопрос: почему Я. Рейнеггс, наверняка общавшийся с евреями если не в самом ауле в Эндери, так в Астрахани, где он в 1783-1786 гг. был губернским врачом, ничего не сообщает об их преданиях, связанных с иудейской Хазарией, опираясь только на предания горцев-мусульман и, как ни странно, евреев персидского Гиляна. Как кажется, это дает основание предположить наличие какой-то связи между преданиями евреев Гиляна 70-х годов XVIII в. и евреев Эндери 30-х годов XIX в. Не утруждая себя подозрениями Дж. Самуэля в примитивном плагиате, а Я. Рейнеггса в некоемом "фантазировании" (что, впрочем, не исключено), можно связывать отмеченный феномен с миграциями евреев из Гиляна на Восточный Кавказ в XV11I-XIX вв. Об этом имеются свидетельства конца XIX столетия.

Постоянные контакты между евреями Восточного Кавказа и Европейской России относятся к 20-м годам XIX в. Тогда отдельные ашкеназы из губерний Черты еврейской оседлости начали селиться в тамошних армейских укреплениях, а после 1827 г. рекрутироваться из тех же губерний для отбывания воинской повинности в Отдельном Кавказском корпусе. Тогда же главный раввин Дербента Элияху бен Мишаэль Мизрахи (1781-1848), сам получивший образование в иешиве Багдада, стал направлять наиболее способных учеников в иешивы уже в пределах Российской империи. Первым из них был Ицхак бен Яаков Мизрахи, в 1822-1835 гг. учившийся в иешиве Белой Церкви.

Согласно циркуляру МВД, евреям из губерний Черты еврейской оседлости в 1827 г. было запрещено постоянное проживание на Кавказе, что было подтверждено "Положением о евреях" 1835 г. (Леванда 1874: 12). Вместе с тем некоторые из них добивались права временного жительства, оседая в Грозном, Темир-Хан-Шуре и Дербенте, где соседствовали с восточнокавказскими евреями. Численность еврейских мигрантов из Европейской России заметно возросла в конце 50-х-60-е годы XIX в., когда некоторые социальные категории евреев-ашкеназов (отставные нижние чины армии, купцы, ремесленники, а также лица с высшим образованием) получили право повсеместного жительства в Российской империи. Отношения между ними и восточнокавказскими евреями складывались неоднозначно. Объективные причины были вполне очевидны. Ашкеназы, в большинстве - бывшие солдаты, были далеки от традиционного еврейского образа жизни. Сказывались также существенные различия в минхагах - иудаистских религиозных ритуалах, образе жизни, менталитете и языке. Напряженность усиливалась также из-за стремления раввина Элияху бен Мишаэля ввести среди восточнокавказских евреев сефардский минхаг, заметно отличавшийся как от традиционного ритуала местных евреев, так и от ашкеназского минхага. Что касается региональных особенностей еврейской традиции, то евреи Восточного Кавказа соблюдали древние представления о праздновании Песаха (иудейской Пасхи), левиратном браке и обряде отказа от него. У них отсутствовала традиция празднования Хануки, имелись особенности в пищевых запретах (кашруте), других традициях и обычаях.

В 1840 и 1849 гг. в поисках доказательств древности поселения караимов в Крыму Восточный Кавказ посетил караимский общественный и религиозный лидер, путешественник и собиратель еврейских средневековых древностей Авраам Фиркович (1785-1874). Как показало недавнее обстоятельное исследование визитов Фирковича, проведенное Д. Шапира, общение его с восточнокавказскими евреями, в том числе с раввином Дербента Элияху бен Мишаэлем, и в еще большей степени общественный резонанс от его сенсационных "находок" в синагогах Дербента и Маджалиса заметно обострили интерес местных раввинов к историческому прошлому и тогдашнему состоянию своих общин. Как результат они стали активно укреплять связи с евреями-ашкеназами, более жестко следовать ритуалам раввинистического иудаизма, настойчивее апеллировать к региональным российским властям в достижении своих прав как кавказских горцев. Еще в 1841 г., после первых публикаций о "находках" А. Фирковича, лидеры дербентской общины публично отвергли его домыслы о приверженности евреев Восточного Кавказа караимству. Однако, как представляется, общение с ним для религиозных лидеров евреев Восточного Кавказа не прошло бесследно.

Среди прочего А. Фиркович мог убеждать своих собеседников на Восточном Кавказе относительно их происхождения и вытекающих из этого благоприятных социально-политических последствий следующими словами: "Вы из изгнанников Самарии и из плена эпохи Первого Храма, вы ушли в Персию, а оттуда в государства и города Мидии... и когда станет всем известно, что вы не изгнанники эпохи Второго Храма, а из первых двух пленений, вас возлюбят христиане, потому что ваши отцы не были замешаны в раздорах и распрях эпохи Второго Храма, и вас будут считать древними сынами Израиля... и вы найдете милость в глазах русского государства". Подобные доводы могли быть весьма привлекательны, поскольку только за несколько лет до этого властями ставился вопрос о выселении евреев с Кавказа, не вошедшего по "Положению о евреях" 1835 г. в Черту постоянной еврейской оседлости. Хотя в 1837 г. "коренным евреям", которые "живут целыми селениями и упражняются в хлебопашестве", было предоставлено на Кавказе право жительства, беспокойство у них, несомненно, сохранилось. В 1867 г., отвечая на вопросы дербентских чиновников о происхождении евреев Восточного Кавказа, раввин Ицхак бен Яаков Мизрахи подчеркивал: "...на заданные вами вопросы сообщаю, что царь Ассирии разрушил Иерусалим (sic! - M.K.), изгнал израильтян с их земли и рассеял по многим странам...". Иными словами, он, по сути, следовал советам А. Фирковича, возводя свою общину к потомкам Ассирийского (VIII в. до н.э.) пленения, но следуя библейскому повествованию о Вавилонском пленении (VI в. до н.э.), упомянул об уничтожении Первого Иерусалимского храма.

Полемика вокруг "находки" А. Фирковичем "дербентского" и "маджалисского" документов (Harkavy 1876) в еврейской прессе Европы и России, безусловно, оказала стимулирующее воздействие на возросший интерес к истории и культуре еврейских общин Восточного Кавказа среди евреев-ашкеназов. Самый яркий тому пример - подвижническая деятельность сына минского винокура Иосифа Иегуды Черного (1835-1880) - типичного представителя поздней российской Гаскалы. Он отправился в Дагестан еще в конце 1850-х годов, где вначале занимался домашним образованием детей в семьях местных состоятельных евреев. В 1863-1868 гг. в еврейской периодической печати появились его многочисленные публикации о евреях Восточного Кавказа. Уже в одной из первых своих статей Й.И. Черный настаивал на происхождении евреев Восточного Кавказа от Десяти потерянных колен (1863: 116). В анкете-вопроснике, составленном для него известными еврейскими учеными и раввинами Европы, тема выяснения происхождения евреев Восточного Кавказа от Десяти потерянных колен также присутствовала.

В опубликованном в 1872 г. проекте дальнейших путешествий по Кавказу И.И. Черный прямо ставил своей целью: "Собирание материалов для истории древних исторических Хазаров... Исследование мест, которые были населены евреями, пленниками Салмансара, ассирийского царя, за 700 лет до Р.Х... Географическое и историческое исследование древних провинций Халах и Хабор, р. Гозан и Мидийских городов, упомянутых в Св. Писании... где были поселены еврейские пленники Салмансаром... Исследование о происхождении Кавказских евреев из 10-ти потерянных колен, и из каких именно колен они происходят".

В течение 13 лет (с перерывом в 1869-1874 гг.) И.И. Черный объездил весь Кавказ, пользуясь поддержкой Общества для распространения просвещения между евреями в России (ОПЕ) в Санкт-Петербурге и содействием российских властей на Кавказе. Он собрал богатейший нарративный материал по истории, религии и культуре (XVIIXIX вв.) местных евреев, об их социальном, экономическом и правовом положении.

С 1869 г. он стал публиковать результаты своих изысканий и на русском языке. В первой из этих статей И.И. Черный утверждал: "По преданиям горских еврейских обществ, обитающих в Терской области, выходит, будто они потомки пленников Салманасара, ссирийского царя, выведенных им из Самарии и поселенных в Ассирии, Колхе, на реке Гозане и в старой Мидии еще во времена существования 1-го Храма Соломонова в Иерусалиме... Из старой Мидии они переселились в Ширвань". Во время своих многочисленных поездок он, несомненно, активно общался с раввинами местных общин и поддерживал тесную переписку с главным раввином Дербента Лаковом бен Ицхаком Ицхаки (1846-1917).

Уже после скоропостижной смерти И.И. Черного редакционная комиссия ОПЕ во главе с известным российским востоковедом А.Гаркави (1835-1919) подготовила в 1884 г. к публикации на иврите наиболее значимые тексты его путевых заметок. Показателен факт: в том, что вошло в эту книгу, есть лишь несколько преданий, связанных с происхождением восточнокавказских евреев от Десяти потерянных колен. Впрочем, здесь нельзя исключить сознательного выбора текстов редакционной комиссией. В этой связи имеет смысл привести полученный И.И. Черным ответ евреев аула Рукель, недалеко от Дербента: "По сохранившимся у нас преданиям, мы потомки израильтян, находившихся в плену в Персии и Мидии. История наших странствий по разным землям и государствам, до нашего поселения в Табасаране нам неизвестна; все забыто под влиянием бесчеловечных преследований и угнетений. Все наши письменные памятники, имевшиеся у нас от предков, давно разграблены или сожжены нашими угнетателями".

Марк Куповецкий
исполнительный директор Центра библеистики и иудаики
Российского государственного гуманитарного университета.