В постоянную экспозицию Третьяковской галереи на Крымском Валу впервые включены семь панно Марка Шагала для еврейского театра ГОСЕТ, одни из самых знаменитых его работ, сообщает издание vedomosti.ru.
Панно Марка Шагала для еврейского театра ГОСЕТ – совершенно прекрасные работы. Они красивые, эффектные, очень декоративные, легкие в восприятии и при этом полны разгадываемых загадок. Пролежавшие полвека свернутыми в музейных запасниках, в 90-е гг. отреставрированные и после этого съездившие на выставки в 46 городов мира, воспроизведенные в многочисленных изданиях, досконально изученные, они наконец обрели покой в залах постоянной экспозиции искусства ХХ в. Третьяковской галереи. Где им, конечно, самое место, поскольку это не только замечательные произведения искусства, но и прекрасный материал для просветительских экскурсий о связи фольклора с авангардом, сугубо национального с общечеловеческим, возможности художника обессмертить глубоко личное.
Панно для Государственного еврейского театра написаны Шагалом за два месяца в 1920 г. – и эти простые сведения помогают понять как смысл и сюжеты, так и судьбу семи знаменитых полотен. Время написания определяет мастерство 35-летнего художника, уже имевшего успех и искушенного во всех новшествах русского и европейского искусства, в том числе и театрального, а также свободу и дерзость, с которой он работал, – в стране царил культ художественного эксперимента. А тем, что панно писались быстро – всего их было девять, сохранилось семь, – можно объяснить некоторый авантюризм, или лихость, их веселых сюжетов.
Факт, что работы создавались для еврейского театра, определил и их судьбу – в Третьяковскую галерею панно передали после закрытия театра в 1949 г. в период «борьбы с космополитизмом», но из ГОСЕТа их убрали раньше, во время борьбы с формализмом в 1937 г. В Третьяковке панно пролежали в запасниках до триумфального приезда в Москву Марка Шагала в 1973 г. Увидев их, художник прослезился и по просьбе сотрудников музея подписал.
Ну и естественно, что в работе для еврейского музея Шагал сполна использовал свои любимые сюжеты и героев – все связанное с родным ему миром провинциальной еврейской жизни. А также изобразил себя, свою жену с дочкой и написал на идише имена своих родственников в самых неожиданных местах композиций. Музами – а для театра естественно и необходимо изображать муз – стали у него неизменные действующие лица еврейских свадеб. Зеленомордый клезмер (скрипач, игравший на свадьбах) воплощал музыку, бадхан (шут и свадебный тамада) – театр, толстая сваха – танец, а переписчик Торы – литературу. В панно «Любовь на сцене» угадываются и жених с невестой. А в длинном панно-фризе изображен заставленный праздничными кушаньями стол. Еврейская свадьба становится главной метафорой театра, а сами панно – театральными сюжетами с главными и второстепенными героями, со множеством мизансцен.
Самое большое панно, «Введение в еврейский музей», можно рассматривать и разгадывать часами, столько там изображений реальных людей театра ГОСЕТ, а также петухов, козлов, летающих коров, намеков и метафор. Не все они были понятны даже современникам и соплеменникам Шагала. Как пишет искусствовед Александра Шатских, режиссер театра, европеец Алексей Грановский не понял, почему изображен с опущенными в таз с водой ногами. Оказывается, правоверные евреи погружали ступни в холодную воду, чтобы не заснуть во время чтения священных книг. В некоторое смятение вводит многочисленных толкователей и написанный в углу картины человек в картузе, писающий на свинью. Точно это может объяснить перевод одной из надписей: «Я балуюсь».
Работы Шагала для еврейского театра после реставрации 1991 г. вошли в историю мирового искусства и стали для Третьяковской галереи «золотым запасом». Их возили на гастроли, они зарабатывали деньги, сейчас в галерее не уточняют, на что. Десять лет назад в беседе на радио «Эхо Москвы» куратор выставки Шагала в Третьяковке Екатерина Селезнева сказала, что на вырученные от выставок Шагала средства были отреставрированы панно Михаила Врубеля. Теперь семи панно предстоит еще одно путешествие – в Монреаль, ну а дальше некоторый покой на почетном месте.
