2 ноября исполнилось 104 года с момента провозглашения Декларации Бальфура — письма министра иностранных дел Великобритании Артура Бальфура к лорду Лайонелу Ротшильду. Это один из первых официальных документов международного значения, признающих право еврейского народа на воссоздание своего национального суверенитета в Земле Израиля.
«Правительство Его Величества относится благосклонно к восстановлению национального очага для еврейского народа в Палестине и приложит все усилия, чтобы обеспечить достижение этой цели. Вполне понятно, что не должно быть предпринято ничего, что может повредить как гражданским, так и религиозным правам существующих нееврейских общин в Палестине или правам и политическому статусу евреев в какой-либо другой стране», — писал Бальфур в своем послании от 2 ноября 1917 года.
Специалист по истории Ближнего Востока из Оксфордского университета Юджин Роган напоминает, что до Первой мировой войны Лондон не заявлял о своем интересе к османским территориям Палестины: «Эта бескорыстная позиция сохранится и после начала войны. Комитет де Бунзена, созванный в апреле и мае 1915 года для изучения британских имперских интересов в азиатской части Османской империи, практически отверг любые претензии на Палестину, за исключением железнодорожного вокзала в Хайфе, связывающего Месопотамию со Средиземным морем».
«Палестина должна быть признана страной, судьба которой должна быть предметом специальных переговоров, в которых одинаково заинтересованы как воюющие, так и нейтральные стороны», — говорилось в заключении Комитета де Бунзена.
По оценке профессора Рогана, аналогичными принципами руководствовалась и британская дипломатия, когда в период с апреля по октябрь 1916 года сэр Марк Сайкс разрабатывал соглашение с Шарлем Франсуа Жоржем-Пико, согласно которому Палестина должна была быть интернационализирована под совместным управлением России, Франции и Великобритании, а Лондон закреплял за собой контроль над средиземноморским портовым городом Хайфа. В период с октября 1916 года по ноябрь 1917 года позиция Британии резко изменилась — от незаинтересованности до решимости обезопасить Палестину для своего имперского контроля. Одной из движущих сил этого изменения была Синайская кампания, считает эксперт Оксфордского университета.
Вот как Роган объясняет эволюцию британского подхода к статусу Палестины:
«В первые годы войны британцы защищали Суэцкий канал на его западных берегах. Без колодцев и пресной воды нельзя было отправить войска на Синайский полуостров. Это дало османам полную свободу действий на Синае и позволило им провести две атаки в районе Суэцкого канала — в феврале 1915 года и августе 1916 года. Современная артиллерия могла поражать корабли в канале с расстояния пяти и более миль. Со своих линий на юге Палестины, с водой из многолетних колодцев, враждебная держава может по своему желанию угрожать судоходству, проходящему через Суэцкий канал.
Чтобы изгнать османов с Синайского полуострова, британцы вели медленную кампанию до конца 1916 года и в первые месяцы 1917 года, проложив железнодорожную линию для снабжения и трубопровод для обеспечения водой войск и их животных. Они столкнулись с хорошо укрепившимися османскими силами в Газе, которые защищали свою территорию от крупных британских нападений в марте и апреле 1917 года.
Первая и вторая битвы в Газе закончились поражениями британцев, что заставило их еще больше осознать опасность, исходящую от враждебной державы в Палестине. Именно этот опыт военного времени изменил позицию Британии с позиции безразличия к стремлению господствовать над Палестиной.
Только в битве при Беэр-Шеве 31 октября 1917 года британские войска прорвали османские линии на юге Палестины и начали быстрое продвижение к Иерусалиму, который сдался в декабре. Через три дня после прорыва в Беэр-Шеве Бальфур пообещал приложить все усилия британского правительства для создания национального очага еврейского народа в Палестине».
Британское правительство не интересовалось сионизмом до Первой мировой войны. В 1913 году заместитель министра иностранных дел сэр Артур Николсон отказался принять Наума Соколова, члена исполнительного совета Всемирной сионистской организации. «В любом случае нам лучше не вмешиваться, чтобы поддерживать сионистское движение. Евреи Палестины — вопрос внутреннего управления, по которому в Турции существуют большие разногласия», — передал тогда Николсон через своего секретаря.
Профессор Роган напоминает, что Лондон оценил стратегическую ценность сионизма только в 1917 году: «Русская революция 1917 года поставила под сомнение приверженность России делу Великой войны. Многие в Британии полагали, что евреи во временном правительстве Александра Керенского могли бы стимулировать участие русской армии в Первой мировой войне, если бы увидели, что победа Антанты продвинет сионистские цели в Палестине. Другие надеялись, что американские евреи повлияют на президента США Вудро Вильсона, чтобы тот вступил в войну, склонив по той же причине чашу весов в пользу Антанты. Однако США не спешили вступать в войну — они объявили войну Германии только в апреле 1917 года, их население без энтузиазма относилось к иностранным военным усилиям».
realtribune.ru
