Как-то на одном из заседаний литературного клуба «Мирвори» профессор Михаил Агарунов высказался о том, что евреи, согласно иудейским правилам, завершают обряд скорби по усопшему в 30-й день, но на горско-еврейском языке этот день называется словом «чуьле», связанным со словом «чуьль» – 40. Как это можно объяснить?
Вопрос профессора меня не удивил. Михаил Яковлевич, сын известного поэта, можно сказать – родоначальника горско-еврейской поэзии советского периода, не является носителем языка, так как жил в России, а в джуури он стал окунаться в последние два десятилетия, когда занялся изданием подготовленного его отцом словаря и дальнейшей научной деятельностью в исследовании нашего языка. Однако меня удивил факт, что и другие участники клуба, в том числе и я, не смогли найти конкретного объяснения этому факту и настоящего смысла этого слова.
И вот стали высказываться различные предположения. Говорилось даже о том, что горские евреи, находясь на Кавказе под влиянием крупных этносов и их религиозных обрядов, перешли на 40-дневное завершение траура.
Не хочу выставлять себя великим знатоком джуури, поскольку школ с преподаванием на горско-еврейском языке (или татском – по советскому определению) у нас не было. Я учился в русской школе, но рос в большой общине горских евреев Дербента.
Отмечу, что и русские, и армяне, и лезгины, и азербайджанцы, и другие представители разных национальностей, жившие в нашем районе (а я родился и вырос на улице Коммунаров), без ошибок и даже без акцента говорили на джуури. Не зря дедушка Маркс говорил, что «бытие определяет сознание». Этот язык был нужен соседям-неевреям как язык основного общения в районе проживания, поэтому они им и владели. Вот в этой среде я рос, впитывая свой – самый сладкий на свете – родной язык.
Помню, что в русскоязычную школу я пришел, разговаривая, как иностранец из стран Востока. А произношение некоторых русских слов мне вообще давалось с большим трудом. Помню, что учителям пришлось приложить немало труда, чтобы я перестал говорить «сэрдце» и научился произносить «сердце» и т.п.
Возвращаясь к «чуьле», замечу, что не раз анализировал смысл этого слова. Оно, по моим выводам, никакого отношения к цифре 40 не имело. Значение этого слова было связано со словом «карантин». Не в больничном смысле, а в смысле периода гуманитарного запрета. Например, «гIэруьс чуьлеи» – невеста в карантине. Разговор идет о девушке, потерявшей невинность в брачную ночь. Ей обязательно дается недельный отдых, чтобы пораненное место зажило. И лишь на восьмой день муж имеет право пригласить законную жену на брачное ложе.
«ГIэил чуьлеи» – новорожденный в карантине. Родился ребенок, и во имя его блага в течение месяца матери и отцу запрещается входить в интимную связь, так как кормящая мать может «испачкаться» и «испачкать» своего ребенка. Таким образом, мы видим, что сроки карантина могут быть разными и не иметь отношения к числу 40.
Тут я мог бы поставить точку, исчерпав тему, но… вдруг мне пришло в голову заглянуть в Википедию и посмотреть значение слова «карантин». И что же оказалось?
Википедия: «Карантин (от итальянского qaranta – сорок) – комплекс мероприятий, направленных на ограничение контактов (изоляцию) инфицированного или подозреваемого в инфицированности лица (группы лиц), животного, груза, товара, транспортного средства или населенного пункта. Первоначально слово «карантин» означало «время, из 40 дней состоящее». Введено было в XVI веке в Византии для отсрочки входа кораблей, прибывающих из других стран…».
Вот так вот! Получается, что и народная академия языка джуури была знакома с происходящими в мире процессами торговли и обозначением периода профилактических мероприятий итальянским словом «сорок», иначе не вошел бы в наш родной джуури термин «чуьле» в значении «карантин как период гуманитарного запрета», хотя и не сроком в 40 дней!
Борис Ханукаев
stmegi.com
